МАНОЭЛЬ ФРАНСИСКО ДУШ САНТУШ, ГАРРИНЧА (Бразилия) (28.10.1933-20.01.1983).

Играл за "Пау Гранде" (1947 - 1953), "Ботафого", Рио-де-Жанейро (1953 - 1964), "Коринтианс", Сан-Паулу (1965 - 1968), "Атлетико", Колумбия (1968), "Фламенго", Рио-де-Жанейро (1968 - 1969). С 1955 по 1966 г. играл за сборную Бразилии (45 матчей и 12 забитых мячей). Чемпион мира 1958 и 1962 гг. Участник ЧМ 1966 г. В финальной стадии ЧМ провел 12 игр, забив в них 5 мячей. Когда он родился, врачи не скрывали тревоги: а сможет ли малыш ходить? Необходима была немедленная операция. И несмотря на то что связана она была с немалым риском, родители дали согласие. Операция прошла успешно. Относительно успешно, ибо в результате одна нога оказалась на несколько сантиметров короче другой. Правда, научившись ходить, он не замечал этого недостатка, а может быть, быстро к нему приспособился. Во всяком случае, он был проворнее и быстрее своих сверстников, а во время игры в футбол никто не мог с ним сладить, угнаться за ним. Отсюда, видимо, и прозвище, прилипшее еще с детских лет (гарринча - маленькая лесная птичка). Уже с 14 лет Гарринча стал играть за команду небольшого городка (в котором родился) Пау Гранде. Там, наверное, и прошла бы его жизнь. Но судьба распорядилась иначе. Как-то бывший игрок "Ботафого" Арати, любопытства ради отправившись на стадион Пау Гранде, буквально обомлел, увидев Гарринчу в деле. Арати тут же увозит талантливого юношу в Рио-де-Жанейро и перед тренировкой клуба "Ботафого" представляет тренеру. Когда небольшого роста, щупленький, кривоногий Гарринча появился на поле, раздался дружный хохот. Смеялись все: зрители, футболисты, журналисты... И только тренер, заметив физический недостаток футболиста (не заметить его было невозможно), довольно жестко произнес: - Калеки нам не нужны. Арати стоило немалых трудов уговорить тренера, чтобы тот все же проверил кандидата. Тут же был организован тренировочный матч, в котором Гарринче пришлось играть против одного из лучших защитников в истории бразильского футбола Нильтона Сантоса. Когда началась игра, понять было невозможно, кто же кого проверяет. Похоже, Гарринча решил в тот день испытать на знаменитом защитнике весь набор своих уникальных финтов. Испытания прошли весьма успешно. Вконец измочаленный и сконфуженный, Сантос нашел в себе мужество поздравить новичка, после чего он рекомендовал тренеру оставить "калеку" в команде. Впрочем, все все видели сами. Сразу после тренировки Гарринча подписал контракт с "Ботафого". Это случилось 9 июля 1953 года. Так начался путь в большом футболе одного из самых ярких его представителей. Позже, вспоминая об этом дне, "крестный отец" Гарринчи Нильтон Сантос рассказывал: "Когда он оказался с мячом передо мной, из-за дугообразной формы ног и разной их длины мне показалось, что он финтит. Когда же Гарринча и в самом деле сделал финт, я и вовсе потерял ориентир". Здесь самое время привести слова одного журналиста об этом талантливом футболисте: "Мастерство Гарринчи на грани фантастики... Он делает и с мячом, и с соперником все что ему вздумается. Он может первоклассного игрока низвести до незавидной роли новичка, неудачника". Очень четко подметил журналист: он мог делать все, что хотел, когда был с мячом. Без мяча Гарринча напоминал человека потерянного, случайно оказавшегося на футбольном поле и мечтавшего лишь о том, как бы быстрее его покинуть. Он чурался черновой работы, не отходил назад, мало маневрировал без мяча. С мячом же он преображался, превращаясь в блестящего артиста, свободного художника, жонглера, эксцентрика, клоуна, как вам будет угодно. Не зря ведь его называли "Чарли Чаплином футбола". Натура артистическая, как истинный бразилец, он отлично знал, что нравится зрителю, и умел ему потрафить. Обвести соперника и убежать от него - это довольно просто и неинтересно. А вот обрушить на него каскад финтов, чтобы тот завертелся вокруг своей оси и, окончательно запутавшись в своих ногах, рухнул, обессиленный - это удовольствие, а для зрителей - аттракцион. Порой казалось, что для Гарринчи важен не результат, а лишь процесс. Шла последняя минута матча с участием "Ботафого", которому очень нужна была победа. Но счет все еще оставался ничейным. Мяч попадает к Гарринче. Он несется к воротам, обыгрывает всех встретившихся на своем пути игроков и остается с глазу на глаз с вратарем. Но что это? Вместо того чтобы забивать, он выходит с мячом из штрафной площади, собирает вокруг себя всех защитников, запросто с ними расправляется и... опять щадит вратаря. Наконец, повторив процедуру в третий раз, он все же забивает гол, пустив мяч между ног вратаря всего за несколько мгновений до заключительного свистка судьи. В раздевалке на вопрос тренера, находившегося в предынфарктном состоянии: "Почему ты не забил сразу?" Гарринча невозмутимо ответил: "я ждал, когда он ноги раздвинет". Пижон! В среде футболистов считается особым шиком провести мяч между ног защитника и особенно вратаря. Народ прощал Гарринче подобные "художества". Более того - боготворил за них. И не только за них. Во время матча "Ботафаго" с "Флуминенсе" защитник после трюка Гарринчи, потеряв равновесие, упал и подвернул ногу. Путь к воротам открыт. Но Гарринча и на сей раз не стал забивать. Видя, что соперник травмирован, он выбил мяч в аут. Благородство проявлял он не только на поле. Вообще это был необычайно отзывчивый, добрый и беспечный человек. Один из лучших игроков шведского чемпионата и, безусловно, лучший футболист чилийского, Гарринча был в это время очень популярен. Деньги лились рекой. Он мог стать богатым человеком, обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь, заняться бизнесом, как это сделал, например, Пеле. Ничего подобного. Он успевал тратить быстрее, чем получал. Прожигал деньги в ресторанах, помогал нуждающимся и просто отдавал тем, кто просил. И конечно же, безвозвратно. Конец всеобщего кумира был печален. Родился в нищете и ушел из жизни нищим.

ГАРРИНЧА. Мануэл (Манэ) Франсиско дос Сантос, или просто Гарринча. Гений, которому врожденные недостатки (косоглазие, деформированный позвоночник и смещение костей таза – его левая нога была короче правой на 6 см) не помешали стать одним из величайших игроков в истории футбола. Автор легендарного финта, двукратный чемпион мира, радость и боль бразильского народа умер в 49 лет от цирроза печени и белой горячки. 28 октября ему исполнилось бы 80…

Мануэл (Манэ) Франсиско дос Сантос (ГАРРИНЧА)

Рост – 169 см, вес – 72 кг. Правый крайний нападающий.

Клубная карьера: «Пау-Гранде» (1947–1952), «Ботафого» (1953–1965), «Коринтианс» (1966), «Португеза» (1967), «Хуниор Барранкилья», Колумбия (1968), «Фламенго» (1968–1969), «Олария» (1971–1972).

За клубную карьеру провел 275 матчей, забил 85 мячей. За сборную Бразилии (1955–1966) – 60 матчей (17 голов).

Достижения: чемпион мира (1958, 1962), лучший игрок ЧМ‑1962, чемпион штата Рио-де-Жанейро (1957, 1961, 1962).

По опросу Международной федерации футбольной истории и статистики Гарринча занимает 8‑е место среди лучших футболистов мира. Считается лучшим правым крайним нападающим в истории футбола.

ЯВЛЕНИЕ МИРУ

Владимир КЕСАРЕВ, защитник сборной СССР, играл против сборной Бразилии на ЧМ-1958:

– Московское «Динамо» в 1957 году ездило в турне по Южной Америке, и Якушин повел нас на матч «Ботафого» – «Фламенго» на «Маракану». Стадион был полный – 220 тысяч! Сидим. Последним за «Ботафого» выходит Гарринча. Ковыляет – прихрамывает на правую ногу. Наш защитник Боря Кузнецов удивился: «Что ж они хромого-то выпустили? Куда ему играть!». Но начался матч, и – мама! – как он побежал! Со своим опекуном делал что хотел. То в середину уйдет, то покажет – в середину, а уходит в край. То удар, то прострел. «Ботафого» сразу повел – 2:0.

А через год мы с ним встретились на чемпионате мира в Швеции. Кузнецову очень не хотелось играть против Гарринчи. Но пришлось. Качалин попросил Толю Ильина отойти назад, чтобы Гарринча не получал мяч в недодачу, и Игоря Нетто попросил сместиться поближе к Боре. Но Гарринча без проблем расправлялся со всеми! У него было такое превосходство в скорости, финтах, что бороться с ним – пустое дело. Отличный старт – срывался и сразу убегал на два-три метра. Удар с обеих ног.

На первой же минуте показал, что идет в центр, но рванул вправо и где-то с угла штрафной как засадил в ближнюю стойку – мяч отлетел за центр поля!

Когда шел на защитника, мяч держал в ногах, не отпускал далеко и смотрел на соперника – складывалось впечатление, что ведет мяч вслепую.

В той игре Гарринча смотрелся на две головы выше Пеле, да и остальных бразильцев. Настоящий лидер. Но Кузнецов во втором тайме все-таки к нему приспособился – пятился, не давал так уж легко себя обводить, как поначалу. После матча Боря сказал дословно: «Ну как играть против таких пиратов!».

ВОГНУТАЯ НОГА

Никита СИМОНЯН, нападающий сборной СССР, играл против Бразилии на ЧМ-1958:

– Левая нога у Гарринчи была короче на 6 см и чуть вогнута – причем не наружу, как обычно у футболистов, а вовнутрь. Может быть, такая аномалия помогала ему делать знаменитый финт.

Почувствовав, что Гарринча рвет левый фланг нашей обороны, бразильцы все мячи начали передавать ему. А Боря Кузнецов, желая взять паузу, когда мяч оказывался у него, посылал его куда подальше – метров на 60–80 вперед. В нападении играли я и Валентин Иванов. Но мяч пролетал над нами и доставался защитникам. Те сразу посылали его Гарринче. Мы подбегали к Боре: «Куда ты бьешь?! Мы же под тебя открываемся!» – «А вы не видите, что творится? Дайте передохнуть!». В перерыве тренер Качалин говорил дежурные фразы: «Боря, нужно взять поплотнее…». Мы проиграли – 0:2.

А в следующий раз я увидел Гарринчу, когда мы были в турне по Южной Америке, в матче за «Ботафого». И он опять творил чудеса. В один из моментов, обыграв игрока, выстрелил, как из пушки, – мяч попал в грудь защитнику, и тот потерял сознание.

ПРОЩАЛЬНЫЙ МАТЧ

Евгений ЛОВЧЕВ, защитник сборной СССР, участник прощального матча Гарринчи в 1973 году:

– Сборная СССР была в турне по Южной Америке. Восемь игр. Перед последней игрой в Рио-де-Жанейро представители бразильской конфедерации футбола попросили у нас троих игроков для участия в прощальном матче Гарринчи. Главный тренер Горянский подходит ко мне: «Ну у тебя-то травма, ты не сможешь» – «Какая травма?! Смогу!» Как я мог отказаться от такого матча! Я вообще считаю его самым значимым в карьере. Кроме меня выделили Володю Онищенко и Сережу Ольшанского.

Матч был – бенефис, тот есть весь сбор отдавался Гарринче. Потом в газетах писали, что он получил 60 000 долларов. Немало по тем временам.

Приехали на стадион. «Маракана» – битком! Когда шли в раздевалку под трибунами, увидели Пеле и Гарринчу – они позировали фотокорреспондентам, обнявшись, о чем-то говорили.

Я левый защитник, но против Гарринчи мне сыграть не довелось – вышел во втором тайме, когда его уже заменили.

Гарринче было почти сорок лет, но он держал себя в форме. Конечно, былой резкости уже не было, но финты получались – стадион орал. Хотя мне показалось, что левый защитник сборной мира, какой-то южно-
американец, немножко поддавался. Короля играет свита…

Где-то на 15‑й минуте игра остановилась. Приглушили свет, в центральный круг направили прожектор. В луче появился Гарринча и его восемь детей – в белых футболочках, на каждой по одной букве его имени: ГАРРИНЧА. Он произнес речь: «Я всегда играл для вас, любил вас» и так далее.

Потом круг почета. На одну из трибун выбросил футболку – ее буквально разорвали в лоскуты. На другую кинул бутсы и гетры. Остался практически в плавках. К нему подошел Пеле, обнял и проводил до спуска в тоннель.

После матча, когда мы вышли со стадиона, болельщиков почти не было. Смотрим, на остановке такси – небольшая очередь, человек пять. И в этой очереди скромно стоит Гарринча с сумочкой. Только что был Король, поднимавший на ноги толпу, а теперь стоит один, и никому до него нет дела...

Для меня Гарринча – такой же великий, как Пеле, просто в жизни не столь расчетливый. Если гулял, то всех угощал. Все прожигал. В том числе и жизнь.

СЕКС И АЛКОГОЛЬ

Игорь ФЕСУНЕНКО, с 1966 по 1971 год работал в Рио-де-Жанейро как корреспондент Гостелерадио СССР, неоднократно встречался с Гарринчей:

– Я прекрасно его знал. Да, великий футболист, но человек с другой планеты – совсем не такой, как мы. Дело в том, что он чистокровный индеец, а это люди другой психологии, другой культуры. Не от мира сего, он совершенно не мог строить свою жизнь, планировать. Все, что получал, мгновенно спускал. В кабаке на углу, где жил, платил за всех, кто приходил. Удивительно добрый, отзывчивый и неприспособленный к жизни. Человек, над которым издевались «картолы» – футбольные чиновники. Они приходили, приносили букет и торт жене и детям, потом просили – он подписывал чистый бланк договора на очередной год, в результате его зарплата в «Ботафого» была ниже, чем у многих запасных игроков.

Он был удивительно несдержанным в сексуальном плане. Через его жизнь прошли, наверное, сотни подруг. Но ни одну он не любил, как певицу Элзу Суарес. Но даже когда жил с ней, гулял с кем-то еще, если была возможность. Был такой любопытный случай. На зарубежных сборах тренер бразильской сборной после очередной победы сказал: «Ребята, отдыхайте. Если хотите, можете в публичный дом сходить». Диди – великий полузащитник, но страшно трусливый в определенном смысле человек – отказался: «Нет, я не пойду! Рано или поздно супруга узнает и сожрет». Гарринча тут же вскочил: «А можно я выполню его норму?». То есть не к одной схожу, а к двум.

Популярнее ли он был Пеле? У Гарринчи была другая популярность. Пеле – Король, а Гарринча – Радость народа, так его прозвали. Великий дриблер, не похожий ни на кого.

Жоао САЛДАНЬЯ, главный тренер «Ботафого» в 1957–1959 гг. , обращаясь к команде:

– Вы видите, парни, эту правую полосу поля – от нашей штрафной площадки до ворот противника? Сюда, на правый фланг, никому из вас я не разрешаю совать нос. Это коридор Манэ Гарринчи. Все остальные должны играть в центре и слева. К Манэ и близко подходить не смейте. Пусть делает здесь что захочет, а ваше дело – ждать от него пас и бить по воротам.

На самом деле Мануэль родился 18 октября 1933 года. Но из-за того, что на регистрацию новорожденного принесли лишь 10 дней спустя, в свидетельстве о рождении у него стояло 28 октября.

Хирургическое вмешательство, проведенное, чтобы исправить болезни Манэ, не помогло: врачи, делавшие операцию, заметили, что для ребенка будет счастьем просто ходить.

Прозвище Гарринча маленький Манэ получил за то, что любил ловить птиц семейства крапивниковых, называемых в Бразилии «гарринча» и живших в лесах близ Пау-Гранди. Сестра Манэ Тереза говорила: «Ты ловишь столько птиц, что и сам скоро станешь гарринчей».

В школе Гарринча отучился только 4 класса, часто пропуская занятия, из-за чего впоследствии плохо считал и писал.

В возрасте 14 лет Гарринча устроился работать на текстильную фабрику «Америка фабрил» в Пау-Гранди помощником прядильщика. С фабрики Манэ уволили
только в 1953 году, когда стал играть за «Ботафого».

«Васко да Гама» отказал Гарринче в просмотре, из-за того что футболист пришел на тренировку без бутс. А их у него просто не было.

За переход Гарринчи «Ботафого» заплатил «Пау-Гранди» всего 500 крузейро.

Сразу после возвращения на родину с победного чемпионата мира-1958 Гарринча поехал в Пау-Гранди, зашел в любимый бар и выкупил долги всех посетителей заведения.

На следующий день после победы Бразилии над Чили в полуфинале ЧМ-1962 (4:2) чилийская газета «Mercurio» вышла с заголовком: «С какой планеты Гарринча?».

13 апреля 1969 года Гарринча попал в автокатастрофу – его машина врезалась в грузовик, перевозящий мешки с картофелем. Автомобиль перевернулся три раза. В аварии погибла теща Манэ, Розалия Гомес, вылетевшая через лобовое стекло. Гарринча, отрицавший, что принимал алкоголь, прежде чем сесть за руль, был приговорен к двум годам тюрьмы условно и заплатил штраф. После аварии Гарринча впал в депрессию и пытался покончить жизнь самоубийством, вдыхая угарный газ.

В последние годы Гарринча остался практически без средств к существованию и жил в съемном доме в Рио-де-Жанейро. 18 января 1983 года «скорая помощь» доставила его в состоянии комы в госпиталь. 20 января в 6 часов утра он был обнаружен мертвым в своей палате. Причиной смерти назвали цирроз печени, развившийся от алкоголизма, отёк легких и расстройство нервной системы.

Прощание с Гарринчей проходило на «Маракане» при огромном стечении народа – за гробом, завернутым во флаги «Ботафого» и Бразилии, шли 300 тысяч человек. Похоронен Гарринча на небольшом кладбище в родном городе Пау-Гранди. Эпитафия на его могиле гласит: «Здесь покоится тот, кто был радостью для народа – Манэ Гарринча».

Во вторник мог бы отпраздновать свое восьмидесятилетие величайший футболист, которого специалисты ставили выше самого Короля футбола Пеле. Речь идет о бразильском кудеснике Гарринче. От одной этой фамилии бразильские болельщики когда-то приходили в священный трепет. Он мог сделать выдающуюся карьеру, но умер в нищете. "РБК-Спорт" вспоминает, как началось восхождение Гарринчи на футбольный Олимп.

Станислав Купцов

Во вторник мог бы отпраздновать свое восьмидесятилетие величайший футболист, которого специалисты ставили выше самого Короля футбола Пеле.

Речь идет о бразильском кудеснике с индейскими корнями Гарринче. От одной этой фамилии болельщики когда-то приходили в священный трепет. Он мог сделать выдающуюся карьеру, но умер в нищете.

Если бы кто-то увидел Гарринчу в последние годы жизни, то никогда бы не поверил, что этот человек, еле держащийся на ногах, проводивший почти все свободное время в барах и видящий не красоты жизни, а мутное дно очередного стакана с виски, страдающий от цирроза печени и нервных болезней, много лет сводил с ума многотысячные стадионы, при помощи одного финта мог делать из сильнейших футбольных защитников цирковых клоунов, умел забивать голы, после которых даже вратари показывали бразильцу большой палец, понимая, что никто на их месте не мог бы отразить этот пушечный выстрел.

За гробом, в котором наконец-то нашел свое упокоение Гарринча, шла процессия из трехсот тысяч человек. Многие не могли сдержать слез. Бразилия прощалась с едва ли не лучшим футболистом в истории, которого не смогла уберечь, не смогла вытащить из бездны, не оказала нуждавшемуся в финансовой поддержке несчастному человеку помощи, не нашла ему квалифицированных врачей.

Он один делал счастливым миллионы, а миллионы не смогли сделать счастливым его одного. Так обычно в жизни и бывает. Сейчас ты на пике славы, и тогда ты нужен всем. А стоит славе уйти, то и человек, оказывается, уже не нужен.

Пеле, которому напрямую говорили – ты хуже Гарринчи, не пришел на похороны. "Я боюсь покойников, боюсь похорон", - оправдывался тот, но оправдания выглядели несостоятельными.

Эпитафия на могиле Гарринчи, умершего в 49-летнем возрасте, гласит: "Здесь покоится тот, кто был радостью для народа - Манэ Гарринча".

О Гарринче известно все, его жизнь – это как раскрытая книга, в которой много страниц, и ни одна из них не может оставить равнодушной. Но отдельно хочется вспомнить о том, как начинался взлет бразильского таланта. Впервые Гарринча надел футболку сборной Бразилии в финальных стадиях чемпионатов мира на мундиале 1958 года, сыграв против сборной СССР.

Гарринча сейчас обыграет футболиста сборной СССР. Фото thefcf.co.uk

А ведь Гарринча мог и не поехать в Швецию. Его отношения с футбольными функционерами, тренерами, массажистами – со всеми, кто причастен к сборной, складывалось слишком непросто.

Так, тренер сборной Бразилии Висенте Феола стал пунцовым от ярости, когда Гарринча… забил гол "Фиорентине" в контрольном матче. Он хотел вышвырнуть Гарринчу из сборной за один этот проступок. Дело было так – Гарринча обвел трех защитников подряд и вратаря, и когда ворота были пусты, бить не стал, дожидаясь, когда на него выскочит игрок "Фиорентины" Роботти, а дождавшись, ловким финтом обвел его и только после этого забил. Роботти еле удержался на ногах – финты Гарринчи вскружили ему голову.

За этот гол Гарринча мог дорого заплатить, но обошлось.

И все же его заставили сдать экзамен перед чемпионатом – пройти психологические тесты. Гарринча отнесся к заданиям "мозгоправов" с юмором. Он притворился, что не может отличить вертикальную линию от горизонтальной, нарисовал человека с огромной головой, и в результате его обвинили в инфантильности и призвали отстранить от сборной. То же самое произошло с Пеле.

Конечно, обоих в сборную все-таки вызвали. Какая же это сборная Бразилии, если за нее не играют Пеле и Гарринча…

Футболисты советской команды, естественно, уже слышали о Гарринче, и знали, кого нужно опекать в первую очередь. Хотя беглый взгляд на бразильца оставлял у них противоречивые чувства. Оставалось только удивляться, как при своих физических данных Гарринча зачастую становился лучшим на поле. Он был небольшого росточка, постоянно сутулился, широко расставлял ноги, причем одна его нога была короче другой.

К тому же футболисты сборной СССР были как никогда уверены в своих силах. Два года назад советская команда с триумфом выступила на Олимпиаде в Мельбурне, завоевав золотые награды – в финале, на глазах у 100 000 зрителей, была бита очень сильная Югославия.

Авторы той победы вышли играть против Бразилии без дрожи в коленках, но она возникла сама собой уже на первой минуте! Поле как будто пронзила молния, Борис Кузнецов, защитник "Динамо", просто не мог поверить своим глазам, когда мимо него, танцуя самбу с мячом, пронесся Гарринча, а затем, обыграв Войнова и Крижевского, пробил в каркас ворот с такой силой, что мяч вернулся в центр поля.

"Едва только начался наш матч, я быстро разобрался, кто есть кто, - вспоминает Лев Яшин. - Нам сразу стало понятно, что самые высокие похвалы их мастерству не содержат ни капли преувеличения. Уже на первой минуте с виду нескладный Гарринча каким-то невообразимым финтом уложил на траву Кузнецова, промчался с мячом по краю и пробил так, что мяч, ударившись в стойку ворот, отлетел в центральный круг".

На второй минуте Пеле с острого паса Гарринчи еще раз проверил на прочность каркас советских ворот, а на третьей минуте Вава, получив мяч от Гарринчи, открыл счет. Болельщики всего за три минуты увидели столько, сколько иногда за целый матч не увидишь!

Эта же связка, Вава – Гарринча, сработала и во втором тайме, а сборная Бразилии одержала победу со счетом 2:0. Да что там сборная СССР, всем участникам шведского мундиаля досталось от бразильцев, от нескладного Гарринчи, в которого, когда он набирал скорость и устраивал дриблинг, будто дьявол вселялся.

Швеция под яростными ударами Гарринчи и остальных бразильцев в финальном матче просто развалилась, как трухлявое дерево – 5:2.

Так весь мир узнал о Гарринче. Он еще надолго останется на сцене и будет лучшим артистом того времени.

Гарринча на ЧМ-1958. Фото thefcf.co.uk

Хочешь увидеть, как один человек обыгрывает восемь соперников и кладет мяч в ворота ударом пяткой? Иди на матч с участием Гарринчи. Хочешь посмотреть на самую яркую футбольную технику, от которой жалуются на головокружение лучшие защитники планеты? Иди на матч с участием Гарринчи. Хочешь увидеть игру лучшего футболиста мира? Иди на матч с участием Гарринчи.

Как жаль, что Гарринча так и не сказал своего последнего футбольного слова – помешали алкоголь и курение, пристрастие к легкой, помпезной жизни, увлечение любовными похождениями и азартными играми. Если бы Гарринча жил одним только футболом, как знать, возможно, сейчас никто бы не спорил о том, кто лучший из лучших – Пеле или Марадона… Потому что лучшим был бы не забивший более тысячи голов Пеле, не Марадона с его "божьей рукой", а сутулый, колченогий, маленький футбольный гений Гарринча.

Родился 23 марта 1933 года в поселке Пау-Гранде.
Умер 20 января 1983 года.
Страна Бразилия.
Амплуа нападающий
Клубы: "Пау Гранде (1947-1953), "Ботафого" Рио-де-Жанейро (1953-1965, 608 матчей, 245 голов), "Коринтианс" Сан-Паулу (все Бразилия)(1966-1967), "Атлетико Барранкилья" (Колумбия)(1968), "Фламенго" Рио-де-Жанейро (Бразилия)(1968-1969), "Ред Стар" Париж (Франция)(1971).
Сборная Бразилии 1955-1966: Провел 50 матчей, забил 12 голов.
Достижения: Чемпион мира 1958, 1962, Чемпион лиги "кариока" 1957, 1961, 1962, Участник чемпионата мира 1966.
По версии ИФФХС занимает 8-е место в десятке лучших футболистов ХХ века.

На протяжении 15 лет он изводил соперников и сводил с ума торсиду своим самобытным искусством. О нем сложено множество легенд. Ему придумали десятки прозвищ, но настоящие друзья всегда называли его Манэ.

Гарринча появился на стадионе "Ботафого" в Рио-де-Жанейро в обычный день 9 июля 1953 года. Его привел бывший игрок клуба Арати, который случайно увидел виртуозную игру Гарринчи в родном Пау-Гранде и решил показать 20-летнего парня Жентилу Кардозу, тренировавшему в те времена "Ботафого". Занятие команды подходило к концу, когда тренер наконец вспомнил о новичке. "Давай его сюда!" - крикнул он Арати. После первых же шагов Гарринчи зрители попадали со своих мест от хохота, а наставник клуба, чтобы спрятать улыбку, отвернулся. У Манэ от рождения одна нога была значительно короче другой, поэтому переваливающейся походкой он напоминал то ли утку, то ли медведя. Кардозу попросил лучшего в то время левого защитника бразильского футбола Нилтона Сантоса проверить новичка, что по логике вещей, должно было поставить точку в еще не начавшейся карьере клоуна. "Когда я приблизился к нему, он неожиданно протолкнул мяч у меня между ногами и исчез, - рассказывал потом в течение многих лет журналистам разных стран Сантос. - Я попытался броситься за ним, но потерял равновесие и рухнул. Все, кто был на стадионе, начали смеяться".

По предложению Нилтона Сантоса Гарринчу взяли в команду, но мир увидел гения только через пять лет. 15 итоля 1958 года пол давлением обшественности тренер сборной Феола поставил-таки его на игру мирового первенства против СССР. Первые три минуты того матча были впоследствии названы "тремя самыми фантастическими минутами в истории мирового футбола". Почему? Потому что Манэ делал, что хотел на левом фланге нашей обороны, где ему сначала противостоял Кузнецов, а затем еще и пришедшие товарищу на помощь Воинов с Крижевским.

После первого прохода удар бразильца отразила штанга, после второго - Пеле еще раз проверил на прочность стойку, а третий рейд Гарринчи завершился подачей в штрафную, и Вава послал мяч в сетку ворот Льва Яшина.

Четыре года спустя чемпионат мира в Чили стал бенефисом Манэ. Он чуть ли не в одиночку добыл титул для Бразилии, и, конечно же, именно его провозгласили "королем футбола".

Пожалуй, не было другого футболиста в истории, который столь свободно чувствовал себя в любых ситуациях на поле. Гарринча не стремился, как Пеле, к идеалу во всех компонентах игры, хотя и пасом, и ударом по воротам владел в совершенстве. Славу Манэ принес его знаменитый финт, на который поддавались самые сильные и опытные левые защитники (их в Бразилии даже стали называть Жоанами - по имени паренька из Пау-Гранде на котором шлифовал свое "оружие" Гарринча в юности). Манэ замирал с мячом в ногах и имитировал движение корпусом - обычно влево. После чего стремительно уходил в другую сторону (чаще вправо). Обожал он и прокидывать мяч между ног. Защитники в этом случае, как правило, теряли равновесие и падали, становясь посмешищем многотысячной толпы. Однажды игрок "Фиорентины" головой едва не снес штангу после финта Гарринчи, а бразилец под гомерический гогот итальянцев вошел с мячом в ворота.

Его превозносили министры и бродяги, воры и банкиры, ученые и рабочие. Не любили только... тренеры. Их можно было понять, ведь по сути от наставников, работавших с Манэ, требовалось не мешать ему свободно творить. Полуграмотный подмастерье с ткацкой фабрики вышел на поле и изобрел свой футбол, в который никто не играл ни до, ни после него. Гарринча все делал не так: когда нужно было сыграть в касание - держал мяч, когда надо было бежать - стоял, вместо удара по воротам - ждал защитника, чтобы еще раз его обыграть. Появись Манэ в футболе сегодня, его, вероятно, не приняли бы в детскую команду.

Мало кто помнит, но именно Гарринча совершил один из самых благородных поступков на поле. 27 марта 1960 года на "Маракане" шел матч "Флуминенсе" - "Ботафого". Защитник "Флу", выбивая мяч, подвернул ногу, и тот отскочил к Манэ. Гарринча ворвался в штрафную, оказался один на один с с вратарем, замахнулся, но, увидев, что соперник лежит на газоне, послал мяч за боковую линию. Такое могло прийти в голову только ему.

Находясь в зените славы, Манэ в одном из матчей национального первенства получил повреждение. Два-три месяца вне футбола, и он продолжил бы играть. Но в это время "Ботафого" отправлялся в турне по Европе, и каждый матч с Гарринчей в его составе стоил 15 000 долларов, без Гарринчи - вдвое меньше.

Манэ не мог отказать настойчивым просьбам, отыграл на уколах, а по возвращении домой все было кончено - разрыв мениска. Ему сделали операцию, но после возвращения на поле Манэ был уже не тот.

"Коринтианс" заплатил за него "Ботафого" сумасшедшие по тем временам деньги - около 100 000 долларов, но отработать их Гарринча был не в состоянии. Однако публика требовала продолжения шоу, трибуны свистели. Гарринча не вытерпел и хлопнул дверью. Итог - дисквалификация на два года, колоссальная неустойка и забвение.

Однако через три года - 30 ноября 68-го бразилец вновь появился на "Маракане". В составе "Фламенго" он доказал злопыхателям, похоронившим было его, что футбол Гарринчи жив. Но это была лебединая песня игрока, которого болельщики называли Радостью народа.

К сожалению, он не смог совладать со своей личной жизнью, так же, как и с жизнью вне футбола в целом. Злоупотребляя алкоголем и наркотиками, он умер в возрасте 49 лет.

Когда мы говорим о бразильском футболе, в голову приходит прежде всего одно имя — Пеле. И хотя никто не ставит под сомнение мастерство и значимость «короля футбола», в его тени остались выдающиеся игроки, несправедливо забытые своей страной и поклонниками. Самый яркий среди них — Гарринча, которого журналисты и фанаты называли «радость народа», «Чарли Чаплин футбола» и «великий хромой».

Именно ему, человеку, которому с самого рождения врачи предсказывали жизни в инвалидном кресле, трибуны впервые закричали «Оле!», и этот крик подхватил весь континент. В этом материале — история настоящего героя, легенды футбола, пьяницы, ловеласа, наивного добряка и глубоко несчастного человека, которого обожала вся Латинская Америка — но слишком недолго.

Детство

Маноэл (Манэ) Франсиско дос Сантос появился на свет в пригороде Рио-де-Жанейро, в небольшой деревне Пау-Гранди 18 октября 1933 года. У малыша были врождённые заболевания: он страдал косоглазием, деформированием позвоночника и смещением костей таза, поэтому его левая нога была короче правой на шесть сантиметров. Операции не помогли: врачи считали, что для ребёнка было бы счастьем просто научиться ходить. Тогда никто не мог предположить, что хромой ребёнок вырастет и будет бегать быстрее лучших футболистов мира.

Семья Маноэла была нищей. Его младшие брат и сестра умерли от болезней и голода. Он с раннего детства помогал родителям: собирал в лесу фрукты и торговал ими на рынке. Из-за необходимости работать в школе он проучился всего четыре года, редко посещая занятия, поэтому с трудом считал и писал. Манэ унаследовал от отца слабость к алкоголю, впервые попробовав спиртное в четыре года. В десять лет он уже вовсю пил кашасу (местная крепкая самогонка из сахарного тростника), пиво и качимбу (напиток из кашасы, мёда и лимона) и начал курить. Сестра Манэ Тереза дала ему кличку Гарринча, которой его позже стал называть весь мир. Маленький Маноэл любил ловить редких маленьких птиц гарринча, которые жили в лесах его родного городка, и отлично умел имитировать их щебет.

В 14 лет он устроился на работу на местную текстильную фабрику помощником прядильщика. После работы Гарринча играл в детском составе любительской фабричной команды «Пау-Гранди». Уже тогда Манэ играл настолько хорошо, что когда был уволен с фабрики из-за лени, глава фабричной команды попросил начальника его восстановить.

Первый сезон

Когда Манэ исполнилось 16, он начал играть за взрослую команду. Он был небольшого роста, горбился, обе его широко расставленные ноги были наклонены влево. Отчасти из-за своего внешнего вида его футбольная карьера начиналась с неудач и отказов. «Фламенко» и «Флумененсе» не взяли его из-за его бедности и хромоты, «Васко да Гама» отказали ему в просмотре из-за того, что футболист явился без бутс, а в клубе «Сан-Кристован» его попросили подождать до вечера, пока они примут решение, но Гарринче было негде ночевать, и он уехал домой на последнем поезде.

После множества неудачных попыток судьба наконец улыбнулась ему: случайно заехавший в Пау-Гранди футболист клуба «Ботафого» увидел его игру и был настолько впечатлен, что попросил своего тренера устроить Гарринче просмотр. Тренер был не настроен тратить время на претендента, поэтому в пробной игре противопоставил ему защитника сборной Бразилии — то есть одного из лучших футболистов страны. Возможно, Гарринча и разволновался бы, если бы знал в лицо Нилтона Сантоса, но в Пау-Гранде знаменитости не заглядывали.

В матче с «Ривер Плейт» Гарринча так впечатлил публику, что каждое его удачное действие трибуны сопровождали криком «Оле!». Со временем этот возглас стал традиционным у болельщиков многих стран.

Пока футболисты «Ботафого» посмеивались над странным кривоногим парнем, от которого ничего, кроме провала, в такой ситуации ожидать было нельзя, Гарринча ловко обошёл лучшего левого защитника Бразилии, протолкнув мяч у него между ног, да так, что тот от неожиданности потерял равновесие и упал. Под удивленным взглядом команды Манэ проделал тот же трюк ещё дважды.

Игра «хромоногого» настолько поразила Нилтона, что он сказал своему тренеру: «Если этот малый окажется в другом клубе, я не смогу спать спокойно. Если же он закрепится у нас, тогда не будут спать защитники других клубов». За переход игрока «Ботафого» заплатила «Пау-Гранди» 500 крузейро, и через несколько недель Манэ уволился с фабрики и посвятил свою жизнь футболу.

В своём первом сезоне Гарринча провёл 26 матчей и забил 20 голов, а через несколько сезонов его команда впервые за девять лет выиграла кубок Рио. В матче с «Ривер Плейт» Гарринча так впечатлил публику, что каждое его удачное действие трибуны сопровождали криком «Оле!». Со временем этот возглас стал традиционным у болельщиков многих стран.

Чемпионат мира — 1958

Перед чемпионатом мира игроки сборной Бразилии проходили психологический тест, который должен был определить их способность владеть собой и справляться со стрессовыми ситуациями. Гарринча отнёсся с к тесту с юмором: когда его попросили нарисовать человека, он изобразил его с очень большой головой, сравнив его с самодовольным врачом. За это он получил оценку ниже допустимого порога — 38 из 123 (к слову, такую же оценку получил Пеле), а его поведение было названо инфантильным. По мнению психолога, Гарринча не был готов к участию в чемпионате мира. Однако после удачных выступлений в качестве дубля Гарринча всё же сыграл в основном составе в матче Бразилия — СССР.

В финале бразильцы обыграли хозяев чемпионата — сборную Швеции — со счётом 5:2, при этом два гола были забиты после передач Гарринчи с правого края. Говорят, что футболист не сразу понял значения этой победы, потому что никогда не интересовался деталями соревнований. Пока все праздновали победу, Манэ был уверен, что им предстоит сыграть со всеми командами ещё раз.

Когда он вернулся в свой родной город, его встретили как национального героя. В Пау-Гранде был объявлен выходной день и начался стихийный карнавал. Отгуляв сутки, Гарринча зашел в бар напротив своего дома, где он и его товарищи годами пили в кредит, который никогда не оплачивали. Национальный герой вытащил из кармана внушительную пачку денег и расплатился за долги всех посетителей бара.

Когда Гарринча остановил машину, свидетели обнаружили, что он мертвецки пьян, абсолютно не воспринимает реальность и не осознает, что натворил.

Следующий год стал сложным для Гарринчи. На волне успеха и внезапно появившихся денег, которыми он не умел распоряжаться, футболист стал много пить и набрал лишний вес. Из-за этого Гарринчу отстранили от участия в товарищеском матче против Англии. Возвращаясь домой в Пау-Гранде, на глазах у восторженной толпы, которая встречала своего земляка, Манэ сбил автомобилем своего отца и поехал дальше, даже не притормозив. Радость встречающих сменилась на ужас и гнев, и разъяренная толпа бежала за ним до самого дома. Когда Гарринча остановил машину, свидетели обнаружили, что он мертвецки пьян, абсолютно не воспринимает реальность и не осознает, что натворил. Через несколько месяцев Амаро умер от рака печени, вызванного алкоголизмом.

В 1960 году Гарринча стал участником одного из первых эпизодов fair play в Бразилии: в матче с «Флуминенсе» защитник соперников Пиньейро упал на поле в результате мышечного растяжения. Гарринча в тот момент владел мячом и мог бы воспользоваться удачным моментом, но заметив, что соперник ранен, выбил мяч за пределы поля. Защитник «Флу» Алтаир понял, что обязан ответить должным образом на этот поступок Гарринчи. После аута команда «Флуминенсе» возвратила мяч за боковую линию.

«Жоан Салданья вспоминает, как однажды в одном из бесчисленных путешествий «Ботафого», ожидавшего очередного матча где-то в маленьком провинциальном городке Бразилии, стояли они с Гарринчей у окна отеля. На другой стороне пыльной улочки было два ботекина — так называются в Бразилии небольшие бары. Один с утра до вечера был заполнен людьми, другой пустовал. Печальный буфетчик перетирал в тысячный раз стаканы, смахивал пыль со столиков, но народ почему-то не шёл к нему, и все тут! Люди предпочитали толкаться в переполненном ботекине соседа. Трудно объяснить почему. Традиция какая-то или каприз, кто знает… Маноэл, задумавшись, долго смотрел на одинокого хозяина бара и потом вдруг повернулся к Салданье и сказал:

— Сеу Жоан, я спущусь на минутку вниз, можно?

Он спустился по скрипучим ступенькам лестницы, вышел из подъезда и вразвалочку пошёл на другую сторону улицы. На ту, где находились бары. В переполненном баре все замерли с открытыми ртами и смотрели на Гарринчу, на легендарного би-кампеона, прибывшего вместе с «Ботафого» в этот городок на одну игру, которая должна была состояться завтра днём. Разумеется, весь город жил матчем, и вся эта весёлая компания только что говорила об игре. И кто-нибудь наверняка жаловался, что футболистов держат в отеле, никого туда не впускают и нельзя никак увидать великого Диди или Гарринчу. И в этот самый момент… Вот он, как в сказке: Гарринча! Идет не торопясь… Гарринча, величайший футболист мира!

А Маноэл подошёл к переполненному бару, остановился, обвел неторопливым взглядом обалдевших от неожиданности посетителей и… не вошёл. Сделал финт: прошёл ещё два шага и вошел в ботекин, где сидел одинокий печальный хозяин. Тот вскочил, онемел от неожиданности и выронил полотенце. Гарринча попросил «кафезиньо», выпил, расплатился, похлопал хозяина по плечу и вышел, ни слова не говоря.

«Через пять минут, — вспоминает Жоан Салданья, — этот бар был битком набит сбегающимися с разных сторон людьми, и хозяин с помощью добровольцев дрожащими руками прикреплял над стойкой к стене стул, на котором только что сидел Гарринча, и чашку, из которой он пил кофе… Старику отныне была уготована безбедная старость. И Гарринча, снова подойдя к окну и глядя на эту сцену, сказал:

— Так-то оно справедливее будет, не правда ли, сеу Жоан?»

Накануне финала чемпионата Рио 1961 года Гарринча поспорил со своими друзьями из Пау-Гранди на два ящика пива, что его команда победит со счётом 3:0. Футболист выиграл и спор, и игру, забив два из трёх голов. Гарринча несколько раз специально обводил соперника по флангу так, что тот терял равновесие и падал. Арбитр сказал, что если Гарринча продолжит издеваться, то будет удалён с поля. В ответ Манэ попросил замену и пошёл в раздевалку. Пока бразилец уходил с поля, мяч неожиданно отскочил к нему. Не в силах упустить такую возможность, Гарринча вновь обвёл соперника, ударил по воротам, и как ни в чем не бывало продолжил свой путь в раздевалку. На следующий день одна из бразильских газет напечатала карикатуру: 11 игроков «Ботафого», и у всех лица Гарринчи.

Чемпионат мира 1962

Если большую часть своей карьеры Гарринча был в тени Пеле, то чемпионат 1962 года стал его шансом занять своё место под солнцем. Уже во втором матче Пеле получил травму, из-за которой не смог играть до конца сезона, поэтому главная роль в решающих играх чемпионата досталась Гарринче.

Во время игры против Англии бродячая собака выбежала на стадион. Игроки пытались её поймать, но удалось это только английскому игроку Джимми Гривзу. Для этого футболисту пришлось встать на четвереньки, пёс, словно воспользовавшись моментом, справил нужду прямо на футболку Гривза. Гарринчу так насмешил этот случай, что он забрал пса домой.

«Накануне матча с англичанами Жоан Салданья (он был тогда корреспондентом газеты „Ултимаора“ и радио „Насионал“) сказал тренеру англичан Уинтерботтому:

— Мистер Уинтерботтом! Вы видите там, на разминке, этого кривоногого парня? Гарринчу? Я готов заключить с вами пари на любых условиях, что через пять минут после начала матча вы приставите к нему кроме левого защитника ещё двух-трех игроков. А если не приставите, так они сами пойдут держать его…

Пари было заключено. На бутылку шампанского. Рассказывают, что накануне этой игры один из бразильских журналистов сказал Маноэлу:

— Слушай! Там, у этих „грингос“, в команде есть защитник Флауэрс, который сказал, что он играет лучше тебя. И что ты его не пройдёшь…

Манэ был простодушен и азартен. Он не заметил подвоха и поинтересовался:

— А откуда он меня знает? Ведь мы же с ними не играли!

— Да он видел тебя с трибун. И сказал, что против него тебе не сыграть.

Манэ задумался, покачал головой, а потом вдруг спросил:

— А какой он из себя?

— Высокий такой. Белобрысый…

— Да все они высокие и белобрысые!

Чуть погодя Маноэл подошел к Нилтону Сантосу:

— Ты знаешь, я никогда ни на кого не сердился, но этот Флауэрс что-то у меня из головы не выходит. Не нравится он мне, этот «...»!

— А ты расправься с ним, Манэ.

Гарринча покачал головой:

— Да я-то могу. Но, дьявол его побери, не знаю, кто он такой. Только знаю, что он — англичанин.

— А ты разделай их всех. Один из них наверняка будет Флауэрс…

Именно это и сделал Гарринча. Он расправился со всеми англичанами вместе и с каждым в отдельности. Он с упоением „уничтожал“ этих „гринго“, потому что один из них был Флауэрс. Таинственный Флауэрс, незнакомый нахал, позволивший себе слишком много…

Выдав пас для одного гола, Маноэл забил ещё два. Один из них он забил головой, перепрыгнув долговязых британских беков. Говорят, что это был лучший матч в спортивной биографии Гарринчи. И после финального свистка, покончившего с участием сборной Англии в чемпионате мира, Уинтерботтом вытер пот со лба, распорядился принести ящик шампанского для Салданьи и, вздохнув, заявил гудевшим как разворошённый улей журналистам:

Четыре года я готовил своих парней к победам над футбольными командами. Увы, я не предполагал, что нам придётся иметь дело с Гарринчей…»

В полуфинальном матче бразильцам противостояли хозяева, сборная Чили. Гарринча забил дважды, левой ногой и головой, и сделал результативную передачу. Бразильцы победили со счётом 4:2. В ходе игры чилиец Рохас не раз нарушал правила против Гарринчи, и под конец последний не выдержал и больше в шутку, чем всерьез, дал ему сдачи. Рохас и Гарринча пожали друг другу руки, чилийцы посмеялись над эпизодом, а судья неожиданно удалил Манэ с поля.

После матча премьер-министр Бразилии направил в Чили телеграмму с просьбой разрешить Гарринче выступить в следующем матче. В итоге решение судьи рассмотрела дисциплинарная комиссия, и впервые в истории чемпионатов мира сняла дисквалификацию. В финальном матче Гарринча играл, несмотря на высокую температуру, и его команда разгромила чехословацкую со счетом 3:1.

Во время чемпионата у Гарринчи начался роман с популярной певицей Элзой Суарес. Через три года после знакомства с певицей он официально развёлся с женой Наир. После развода он плохо справлялся с выплатой алиментов и даже был осужден за это на 90 дней, но нужную сумму за него внёс банкир, почитатель его таланта.

Несмотря на то, что Гарринча приносил кучу денег своей команде, сам он зарабатывал сравнительно немного. Поскольку Манэ с трудом читал и считал и был по своей натуре очень доверчив, он всегда подписывал чистый бланк договора. Руководство клуба пользовалось этим, и Гарринча получал вполовину меньше, чем другие футболисты команды. Только в 1963 году, уже после своих звёздных матчей, по совету Элзы он потребовал у клуба улучшения условий контракта.

Неудачи

В том же году у Гарринчи началась новая полоса неудач. Усугубился остеоартроз правого коленного сустава, и врачи посоветовал Манэ на три месяца воздержаться от выступлений, но президент «Ботафого» выступил резко против. Оказалось, что команда отправлялась в европейское турне, за которое клубу бы заплатили 15 тысяч долларов. Без Гарринчи оплата составила бы всего 7,5 тысячи. Манэ не устоял перед уговорами и поехал в турне.

Перед каждой игрой ему вкалывали обезболивающее и он выкладывался на полную, но после того, как действие наркоза заканчивалось, Гарринча испытывал невыносимую боль. Доходило до того, что после игры его несли на руках до автобуса, а когда он ходил самостоятельно, то опирался на палочку. Тем не менее он с нетерпением ждал следующей игры, потому что это означало, что он получит очередную дозу наркоза. Во время турне врачи несколько раз советовали Манэ временно отказаться от футбола, но руководство клуба запрещало ему прерывать выступления.

Последующие несколько лет Гарринча играл в товарищеских матчах за мелкие латиноамериканские команды, чтобы заработать себе на жизнь.

Руководство «Ботафого» было так недовольно травмами Гарринчи и тем, что он потребовал достойную зарплату, что решило «избавиться» от футболиста. Попросту уволить звезду национального футбола было невозможно, поэтому клуб проплатил серию дискредитирующих статей, в которых говорилось, что Манэ сильно постарел и перестал соответствовать уровню клуба. Тренерский штаб перестал ставить Гарринчу в основной состав команды, мотивируя это плохой формой форварда.

В январе 1966 года его продали в «Коринтианс» за 220 миллиона крузейро. Болельщики клуба обрадовались переходу форварда, встретили его на вокзале и проводили до гостиницы в Сан-Жоане. К сожалению, коллеги по команде отнеслись к появлению звёздного игрока с меньшим энтузиазмом. Они были недовольны тем, что Манэ получает больше остальных игроков, поэтому на поле делали вид, что не замечают его и не передавали ему мяч. Руководство клуба было серьёзно настроено отбить свои деньги, поэтому заставляло Гарринчу играть, несмотря на травмы. Спустя год футболист уехал в Рио-де-Жанейро, сыграв всего 13 игр и нарушив контракт с клубом. Трибунал спортивной юстиции принял решение дисквалифицировать Манэ от всех официальных матчей в стране на два года.

Последующие несколько лет Гарринча играл в товарищеских матчах за мелкие латиноамериканские команды, чтобы заработать себе на жизнь. Зрители, пришедшие задёшево посмотреть на легенду футбола, часто оставались разочарованы: легендарный Гарринча продолжал набирать вес, его пасы и удары были уже не столь точными, как раньше. Доходило до того, что двойной чемпион мира был освистан трибунами на захолустных стадионах.

Возвращение

Вернувшись в Рио-де-Жанейро, Гарринча принял предложение клуба «Фламенго», сделанное при условии, что Гарринча сбросит лишний вес. В течение трёх месяцев футболист ежедневно тренировался под руководством врача клуба и сбросил 12 килограммов. С Гарринчей был заключён контракт на полгода, но несмотря на то, что футболист так стремился восстановить свою спортивную карьеру, этот период сложно назвать счастливым. Ему редко давали выступать в официальных играх, доверяя их более молодому нападающему. Гарринча же играл в основном в товарищеских матчах, привлекая внимание публики. Манэ отказался играть в клубе за два месяца до окончания контракта.

На следующий день Гарринча попал в автокатастрофу: он вёл машину пьяным, врезался в грузовик, и машина перевернулась три раза. Его тёща, Розалия Гомес, вылетела через лобовое стекло и погибла. Элза не требовала уголовного преследования, поэтому Гарринча был приговорён к двум годам тюрьмы условно. После этого случая футболист впал в депрессию и пытался покончить жизнь самоубийством, вдыхая угарный газ. Его жена посчитала, что лучшим средством для исцеления мужа станет смена обстановки.

В конце года они уехали в Италию, затем на Мальорку, а потом снова жили в Италии и во Франции. В Европе Манэ выступал за любительские команды университетов, профсоюзов и фабрик. Они вернулись в Бразилию в 1971 году, где легендарный футболист стал выступать за маленькие, полупрофессиональные клубы. После матчей и тренировок Гарринча часто пил с партнерами по команде. Через год пара подала на развод после того, как, напившись, Гарринча избил свою жену. В 1976 году Элза родила сына и назвала его в честь отца. Мануэл Жуниор погиб в автокатастрофе, когда ему было всего лишь десять лет.

Прощание

18 декабря 1973 года на «Маракане» состоялся прощальный матч Гарринчи, в котором сборная Бразилии играла против сборной ФИФА. На матч собралось 131 555 зрителей. Перед игрой на кромке поля были сложены из цветов слова: «Манэ — радость народа». После свистка, возвестившего, что Гарринча покидает поле, он заплакал. Все сборы от этой игры были пожертвованы Гарринче. Эти деньги позволили ему вернуть долги, заплатить за учёбу детей, купить себе дом и автомобиль, квартиры своим дочерям и половину стоимости ресторана, где пела его супруга Элза.

Эти средства были быстро растрачены, и уже через несколько лет Гарринча жил в съёмном доме в Рио-де-Жанейро. Из-за своего образа жизни в 1978 году Гарринча попал в больницу с диагнозом «сердечная недостаточность». Там он познакомился с 20-летней Вандерлейей Виэйрой, в которую тут же влюбился. Пара поженилась, а через три года молодая жена родила дочь, которую назвала Ливией. Биографы сбиваются, пытаясь подсчитать детей Гарринчи: известно как минимум о 14-ти, но, учитывая страстную натуру футболиста, его любовь к женщинами и частые путешествия, вполне можно предположить, что где-то есть неизвестные нам потомки форварда.

За гробом шли 300 тысяч человек, но среди них не было ни одного из тех, с кем Гарринча выиграл два чемпионата мира.

Ревнивая бывшая жена Элза в интервью говорила, что Вандерлейя и её братья спаивали и накачивали наркотиками Манэ, надеясь, что тот быстрее умрет. В 1980 году, после того, как у него обнаружили цирроз печени, ту же болезнь, от которой умер его отец, Гарринча всё-таки предпринял попытку завязать с алкоголем, но неудачно. На Рождество 1982 года Гарринче вновь стало плохо, и он был доставлен в больницу. Когда его выписали, он не вернулся домой, а направился прямиком в бар. Он появился дома спустя двое суток, еле держась на ногах. Его жена вызвала скорую помощь, которая доставила Манэ в состоянии комы в госпиталь. 20 января в шесть часов утра он был обнаружен мёртвым в своей палате.

Прощание с Гарринчей проходило на «Маракане», в то время самом большом стадионе в мире. Гроб Манэ был завёрнут во флаги «Ботафого» и Бразилии. За гробом шли 300 тысяч человек, но среди них не было ни одного из тех, с кем Гарринча выиграл два чемпионата мира. На его похоронах Нилтон Сантос сказал: «Он всю жизнь был большим ребенком и умел играть в одну-единственную игру — футбол». Эпитафия на могиле Гарринчи гласит: «Здесь покоится тот, кто был радостью для народа — Манэ Гарринча». Похоронная процессия завершила последний путь футболиста в родном городе Пау-Гранди, на небольшом кладбище Раиз да Серра.

— ИГОРЬ ФЕСУНЕНКО «ПЕЛЕ, ГАРРИНЧА, ФУТБОЛ...»