Источник - Горелик М. В. Ранний монгольский доспех (IX - первая половина XIV в.) // Археология, этнография и антропология Монголии. Новосибирск: Наука, 1987.

Продолжение. - на АРД.

Монгольские панцири из жестких материалов

Основными материалами для их изготовления были железо и толстая кожа, отформованная и высушенная после снятия с туши, когда она приобретает жесткость дерева. Плано Карпини так описывает процесс ее приготовления: «Они берут ремни от быка или другого животного шириною в руку, заливают их смолою по три или по четыре...»(46). Эти «доспехи... из многослойной кожи... почти непробиваемые», «прочнее, чем из железа»(47). В «Сокровенном сказании» упомянут и доспех из бронзы(48).

По структуре твердый доспех монголов, все виды которого назывались монгольским по происхождению термином «хуяг»(49), был ламеллярным или ламинарным (из сплошных широких полос материала, соединенных между собой ремешками или шнурами).

Ламеллярный железный доспех монголов Плано Карпини описывает так: «Они делают одну тонкую полосу (пластинку.- М. Г.) шириною в палец, а длиною в ладонь, и таким образом они приготовляют много полос; в каждой полосе они делают 8 маленьких отверстий и вставляют внутрь (под.- М. Г.) три ремня плотных и крепких, кладут полосы одна на другую, как бы поднимаясь по уступам (укладывают внахлест длинными сторонами.- М. Г.), и привязывают вышеназванные полосы к ремням тонкими ремешками, которые пропускают чрез отмеченные выше отверстия; в верхней части они вшивают один ремешок, который удваивается с той и другой стороны и сшивается с другим ремешком, чтобы вышеназванные полосы хорошо и крепко сходились вместе, и образуют из полос как бы один ремень (ленту из пластинок.- М. Г.), а после связывают все по кускам так, как сказано выше (т. е. как в ламинарном доспехе.- М. Г.). И они делают это как для вооружения коней, так и для людей. И они заставляют это так блестеть, что человек может видеть в них свое лицо»(50).

(Изображение воина на костяной пластине, обнаруженной под горой Тепсей. IV-VI вв., Хакасия - прорисовка Ю. Худякова; части панциря V—VI вв., найденные в окрестностях с. Филимоново, Красноярский край. НИЧ НГУ(Новосибирск). Предметная научно-историческая реконструкция «раннего» тюркского воина V—VI вв.)

Хотя Плано Карпини описывает только железные доспехи, не приходится сомневаться, что не менее были распространены и кожаные, характерные для Центральной и Восточной Азии с тыс. до н. э. вплоть до XIX в.(51). Отверстий для крепления в пластинках было от 6 до 10 (см. рис. 3, 16, 21, 22), что сближает монгольский доспех с тангутским и доспехом, бытовавшими на территории Синьцзяна (см. рис. 3, 4-7, 9-10), и отличает от чжурчженьского, с большим количеством отверстий (см. рис. 3, 11, 14, 15). Пропорции и размеры пластинок также, конечно, варьировали (см. рис. 3, 16, 21).

Интересны архаичные для XIII - первой половины XIV в. черты монгольского ламеллярного доспеха. Это двойное сплетение пластин через край у верхней кромки, как в тохарском кожаном доспехе III в. н. э.(52) (что, впрочем, имело место и в тибетском доспехе XVII-XIX вв.(53), см. рис. 1, 1), и особенно их соединение в ленту на основе из трех ремней, как в аварско-алеманнском доспехе VII в.(54) (см. рис. 1, 3) или в позднейшем, но явно архаичном" панцире нивхов(55).

Еще одна архаичная для евразийских панцирей данного периода особенность - сферические заклепки (см. рис. 3, 16, 21, 22). Подобные заклепки были характерны для доспехов VIII - XI вв., известных в Прибайкалье (см. рис. 3, 17), Средней Азии (настенные росписи городища древнего Пенджикента)56, печенежско-огузских памятниках Поволжья (Джангала - Бек-бике,19), Подонья (Донецкое городище)(57), Поднепровья (Музей истории г. Киева) и даже в столь удаленных друг от друга городах, как Двин в Армении(58) и Новгород на севере Руси(59), до которых дошла эта восточная традиция.

Вместе с тем монгольские пластины XIII - первой половины XIV в. были относительно вытянутые в отличие от прежних образцов (см. рис. 3, 1, 2, 17), хотя и к XIII в. в Центральной Азии и Приамурье подчас использовались короткие и широкие пластинки (см. рис. 3, 3, 2, 12).

Рис. 3. Панцирные пластины Центральной и Восточной Азии домонгольского периода и евразийских степей XIII - XIV вв.

1 - Оловянная III, погр. 1, Прибайкалье, середина I тыс.;

2 - Соцал, Прибайкалье, середина I тыс.;

3-5 - Сан Пао, Синьцзян, XII - XIII вв.;

6-? - Хара-Хото, XII - XIII вв.;

8-10 - Тангутское погребение № 8, XI - XII вв.;

11 - Шайгинское городище, XII в., Приамурье;

12 - Надеждинский могильник, X - XI вв., Приамурье;

13, 14 - Кулешовский могильник, раскоп V и погр. 87, IX - XI вв., Приамурье;

15- Афрасиаб, большая мечеть, XIII в.;

16 - Новотерское, Чечено-Ингушетия, первая половина XIV в.;

17 - Ломы I, погр. 1, середина второй половины I тыс., Прибайкалье;

18 - могила у с. Зугулай, Прибайкалье, XIV в.;

19 - правобережье Енисея, Хакасия, IX - X вв.;

20 - Новокумакский могильник, кург. 1, 1971 г., первая половина - середина XIV в., Оренбуржье;

21 - Олельково городище (?), XIII в., Киевский исторический музей;

22 - Чернова, кург. 12, первая половина XIII в., Минусинская котловина;

23 - Абаза, р-н Абакана, вторая половина XIII - середина XIV в.

Ламинарный доспех также описан Плано Карпини. Трех-четырехслойные кожаные ленты «связывают ремешками или веревочками; на верхнем ремне (ленте.- М. Г.) они помещают веревочки на конце (т. е. отверстия для шнуров расположены вдоль нижней кромки.- М. Г.), а на нижнем - в середине, и так поступают до конца; отсюда, когда нижние ремни наклоняются, верхние встают и, таким образом, удваиваются или утраиваются на теле»(60).

Такой же эффект, хотя и слабее в силу большей эластичности броневой поверхности, наблюдался и у лент ламеллярного доспеха. Неэластичность монгольского кожаного ламинарного доспеха подчеркнута Рубруком: «Я... видел двоих... вооруженными в выгнутые рубашки из твердой кожи, очень дурно сидящие и неудобные»(61).

К сожалению, остатки монгольских ламинарных доспехов пока не найдены. Но об этом доспехе можно судить по ламинарным японским панцирям («танко»), известным с середины VI до XIX в. (см. рис. 1, 2), а также чукотским из твердой моржовой кожи, бытовавшим в XVIII-XIX вв.(62) (рис. 1, 4). Поскольку ленты японских панцирей выкованы из железа, вполне "вероятно, что у части монгольских доспехов они также были железные.

Рис. 4. Иранские изображения монгольских твердых панцирей покроя «корсет-кираса» и шлемов.

1 - «Джами ат-таварих» Рашид ад-Дина, Тебриз, 1306-1308 гг., б-ка Эдинбургского ун-та;

2, 3 - «Джами ат-таварих» Рашид ад-Дина, Тебриз, 1314 г., Королевское Азиатское об-во, Лондон;

4 - «Шах-намэ» Фирдоуси, Шираз, 1331 г., б-ка музея Топкапу, Стамбул;

5 - «Китаб-и Самак Аййар» Садаки Ширази, Шираз, 1330 - 1340 гг., б-ка Бод-ли, Оксфорд; 6-8, 10-13, 15, 16 -«Шах-намэ» Фирдоуси, Тебриз, 1330-е гг., бывш, собр. Демотта;

14 - «Джами ат-таварих» Рашид ад-Дина, Тебриз, 1314 г., б-ка музея Топкапу, Стамбул.

Обратимся к изобразительным источникам. На иранских миниатюрах первой половины XIV в. очень много изображений ламеллярных (см. рис. 4, 2, 4, 7, 8, 13, 16; рис. 5, 2, 3, 9-14) и ламинарных (рис. 4, 5, 6, 9-12, 14, 15; рис. 5, 4, 15) доспехов.

Судя по тебризским миниатюрам, не менее популярны были и панцири смешанной структуры, в которых ленты ламеллярного набора чередовались с ламинарными, цельными (рис. 4, 1, 3; рис. 5, 1, 5-8, 16).

На ширазских и багдадских миниатюрах панцири только однородной структуры. Ламеллярные панцири на этих изображениях обычно имеют цвет металла - они нарисованы желтой, реже сизой либо золотой краской. На тебризских миниатюрах ламеллярные панцири зеленые, красные, розовые, оранжевые. Скорее всего, так изображались крашеные кожаные пластинки, что соответствует традиции Центральной и Восточной Азии, где их к тому же лакировали для предохранения от сырости(63).

В иранской миниатюре «металлическая» окраска ламинарных доспехов встречается реже - обычно полосы крашены, часто покрыты орнаментом - геометрическим, изредка мусульманским псевдоэпиграфическим и особенно часто растительным, в виде вьющейся лозы с трилистником - излюбленной монголами, но распространенной исключительно широко (рис. 4, 5). Узорной ламинарной полосой часто окантованы и ламеллярные доспехи.

Изображения ламинарного доспеха, хотя и не часто, встречаются в памятниках средне- и центрально-азиатской монументальной живописи(64), причем прототипами им послужили доспехи на статуэтках из северокитайских погребений середины I тыс. н. э.(65), изображающих степных сяньбийских всадников.

В. И. Распопова предположила, что на среднеазиатских и иранских изображениях показан не ламинарный, а ламеллярный доспех, каждая полоса которого оклеена сплошной кожаной лентой(66), но она не приводит никаких доказательств. На самом деле подобное встречается только в японском доспехе примерно с X-XI вв., но здесь сказалась специфика. японского ламеллярного доспеха: в нем с указанного времени стремились сделать и показать, особенно на груди, сплошную монолитную броню.

Достигалось это чрезвычайно плотной стяжкой пластин и проклейкой шнуров, оклейкой лент набора и целых нагрудников полосами и кусками расписной кожи(67). На материке же ничего подобного достоверно не зафиксировано. Данные иранских миниатюр о структуре монгольских панцирей подтверждаются китайскими и японскими изображениями ламеллярных (рис. 6, 1, 3) и ламинарных (рис. 6, 2, 7) доспехов.

Рис. 5. Иранские изображения монгольских твердых панцирей покроя «халат» и шлемов.

1, 2, 5, 6 - «Джами ат-таварих» Рашид ад-Дина, Тебриз, 1314 г., Королевское Азиатское об-во, Лондон;

3, 13, 14 - «Джами ат-таварих» Рашид ад-Дина, Тебриз, 1306 - 1308 гг., б-ка Эдинбургского ун-та;

4, 10 - «Шах-намэ» Фирдоуси, Багдад (?), 1340 г., Британский музей;

7, 8, 11, 15 - «Щах-намэ» Фирдоуси, Тебриз, 1330-е гг., бывш. собр. Демотта;

9 - «Джами ат-таварих» Рашид ад-Дина, Тебриз, начало XIV в., Прусское культурное наследие, Тюбинген;

12 -«Китаб-и Самак Аййар» Садаки Ширази, Шираз, 1330-1340 гг., б-ка Бодли, Оксфорд; 16 - лист из альбома, Тебриз, начало XIV в., Прусское культурное наследие, Тюбинген.

Одним из основных признаков панциря является его покрой. Плано Карпини подробно описывает покрой монгольского доспеха середины XIII в.: «Латы... имеют... четыре части; одна часть (нагрудник.- М. Г.) простирается от бедра до шеи, но она сделана согласно расположению человеческого тела, так как сжата перед грудью (более узка в верхней части груди.- М. Г.), а от рук (подмышек.- М. Г.) и ниже облегает кругло вокруг тела; сзади же к крестцу они кладут другой кусок (наспинник.- М. Г.), который простирается от шеи до того куска, который облегает вокруг тела (до боковин.- М. Г.); на плечах же эти два куска, именно передний и задний, прикрепляются пряжками к двум железным полосам, которые находятся на обоих плечах; и на обеих руках сверху (с внешней стороны руки.- М. Г.) они имеют кусок, который простирается от плеч до -кисти рук, которые также ниже (с внутренней стороны руки.- М. Г.) открыты, и на каждом колене (бедре.- М. Г.) они имеют по куску; все эти куски соединяются пряжками»(68).

Перед нами скрупулезное описание доспеха типа «корсет-кираса» - основного покроя панциря в Центральной и Восточной Азии, Северной Америке и Океании, известный со II тыс. до н. э. до XIX в.(69) Иранские миниатюры достаточно точно передают панцири этого типа (см. рис. 4), причем иногда до мелких деталей - пряжек, соединяющих нагрудную часть с наплечниками и набедренниками (см. рис. 4, 1).

Карпини описал только один вариант корсета-кирасы - кожаный ламинарный с оплечьями-поручами и набедренниками. На миниатюрах же изображены и ламеллярные (металлические и кожаные), и ламинарные (металлические), и со смешанной структурой корсеты-кирасы. Оплечья доходят до локтя или заканчиваются несколько выше, набедренники достигают середины бедренной кости, либо колена, либо середины голени. Нередки корсеты-кирасы, состоящие только из защиты торса, без оплечий и набедренников (см. рис. 4, 8, 10, 12, 13) или с набедренниками, но без оплечий (см. рис. 4, 5, 11).

Не показаны на рисунках обязательные разрезы и застежки на боках, но такая деталь почти никогда не изображалась в мировом искусстве. Нередко по оси нагрудника и наспинника показан шов, делавшийся для большей гибкости доспеха (см. рис. 4, 8, 9, 12, 14), его стыки иногда прикрыты трапециевидными пластинами (рис. 4, 15, 16). Такие пластины недавно найдены в комплексе доспеха XIV в. в Туве(70).

Примечания

47 Матузова В. И. Английские средневековые источники...- С. 150, 152,153, 175, 182.

48 Козин А. Н. Сокровенное сказание.- § 195.

49 Горелик М. В. Монголо-татарское оборонительное вооружение...-С. 256.

50 Путешествия в восточные страны...- С. 50-51.

51 Горелик М. В. Военное дело...; Горелик М. В. Вооружение народов...; Thordeman В. Armour...; Robinson H. R. Oriental Armour.

52 Горелик М. В. Вооружение народов...

53 Thordeman В. Armour...- Fig. 238.

54 Paulsen A. P. Alamannische Adelsgraber...- Taf. 58 u. a.

55 Медведев В. Е. О шлеме средневекового амурского воина // Военное дело древних племен Сибири и Центральной Азии.- Новосибирск, 1981.- С. 179.

56 Беленицкий А. М. Монументальное искусство Пенджикента.- М.,1973.- Табл. 23, 25.

57 Медведев А. Ф. К истории пластинчатого доспеха на Руси // СА.-1959.- № 2.- Рис. 2, 1, 2.

58 Калантарян А. А. Материальная культура Двина IV-VIII вв.- Ереван. 1970.-Табл. XXI, 1.

59 Медведев А. Ф. К истории...- Рис. 1, 11, 12.

60 Путешествия в восточные страны...- С. 50.

61 Там же.- С. 186.

62 Stone G. С. A. Glossary of the Construction, Decoration and Use of Armsand Armour in all Countries and in all Times.- N. Y., 1961.- Fig. 71.

63 Robinson H. R. Oriental Armour.- Fig. 62, 67, 68.

64 Распопова В. И. Металлические изделия раннесредневекового Согда.-П.. 198J3.- Рис. 60; Горелик М. В. Вооружение народов...

65 Robinson H. R. Armour...- Fig. 65, В.

66 Распопова В. И. Металлические изделия...- С. 83.

67 Robinson H. R. Oriental Armour.- P. 173-178.ее Путешествия в восточные страны...- С. 50.

69 Горелик М. В. Военное дело...; Stone G. С. A. Glossary...- Fig. 70, 71,.76, 86, 87.

70 Горелик М. В. Монголо-татарское оборонительное вооружение...-Табл. IV.

Джихангир

В 1778 году, наконец-то закончилась русско-чукотская война, которая продолжалась более 140 лет.
Закончилась она... поражением России.
Уважаемые читатели, перестаньте хохотать! Давайте мельком заглянем, не в такую уж далекую историю Государства Российского.
Первые упоминания о людях, которых ясачная экспедиция встретила на Колыме и которые назвали тогда себя «чаучыват» (оленеводы), появились в 1641 году. После знакомства с русскими, поняв, что от них хотят дани (ясака), чукчи тут же напали на них.
Причем русские даже не вошли в их пределы, это был превентивный удар. Первые десятилетия войны, чукчи воевали открыто, но позже, в силу экономических причин перешли к партизанским действиям. А разве может быть что-либо безуспешнее, чем война с партизанами?

Давайте вспомним, какой образ монгольского война - завоевателя нам рисует традиционная «История Государства Российского»?
А вот какой: низкорослый, с суровым обветренным лицом степняк, сидящий на приземистой коротконогой лошадке. Под кожаным седлом кусок сырого мяса, размягчающийся от скачки до «готовности» к приему в пищу. На воине надет металлический шлем, халат, или хатангу-дегель – кожаный панцирь. На бедре, гремит стрелами саадак – полный набор для стрельбы из лука. Монгольская лошадка настолько неприхотлива, что может идти и спать одновременно. Кормится она тоже на ходу. Сзади плетется повозка, запряженная мулами, на которой установлена походная юрта с восседающими в ней женами и детьми.

Где-то в удалении от центральной части войска, пастухи под охраной нукеров гонят тучные отары овец – основной пищи армии. Армия состоит из трех потоков: центра, левого и правого крыла, чтобы скоту и лошадям хватало подножного корма. И так несколько тысяч километров от Монгольских степей до Владимиро - Суздальской и Киевской Руси.

Забегая вперед, хочется сказать о численности монгольского войска. До недавнего времени, историками называлась цифра в 300 тыс. воинов. Потом, сократили до 100 тыс. Потом до 30 тыс. Потом опять подняли до 129 тыс. Отчего же такие «метания и сомнения»?
Все дело в том, что простой и неточный, в сторону меньшего, математический подсчет монгольского войска, говорит о следующем.
300 тыс. воинов, имеют 4-5 коней каждый.
300 000 х 4 = 1 200 000 коней, вместе с заводными и вьючными. По 4 мула в повозках с юртами и семьей (1 200 000 мулов).
О запасах пищи.
Предположим (хотя это мало), что одна семья, состоящая из 5-7 членов, за трое суток съедает всего одного барана (дольше мясо, скорее всего, испортится). А в каждой семье от 3 до 5 воинов.
300 000 воинов, разделить на пять, равно 60 000 семей, съедающих каждые три дня по барану. То есть, дневной рацион войска составит 20 000 животных!

А ведь походы, согласно истории, были многомесячными. И пусть традиционная история «заставила» монгольских лошадей спать и питаться на бегу, мегаотары овец, этого делать не могут. Да и как прокормить несколько миллионов всех животных, собранных одновременно в одном месте? При этом и лошади и мулы и овцы – все травоядные.

Всему этому воинству, требовалось не только проходить степи, где другие народы уже пасли свой скот и опустошили часть пастбищ, но и преодолевать водные и горные преграды. Можно было, конечно, забирать скот у завоеванных народов, но ведь Чингисхан небыл похож на чистого авантюриста, потому нужно было заранее просчитать фураж и скот, который изымался бы по пути. Разве это реально? А откуда в то время могла появиться такая глубокая разведка, анализирующая экономическое достояние народов и, немаловажно, географическое, ландшафтное и природное состояние местностей от Каракорума до Карпатских гор у «отсталых» монголов? Грубо говоря, нужно было иметь, как минимум, три вида карт и уметь по ним ориентироваться.**

Вопрос. Сколько лет эта армия двигалась бы к границам Руси, и сколько бы дошло воинов до театра боевых действий?
Не лучшим образом обстоит дело и со стотысячной армией.
Что касается войска монгол в 30 000 всадников, то да, здесь все проще, только если они идут в поход без обременительных семей и отар овец, то есть изгоном. Такая летучая армия, при достаточной обученности и слаженности, могла пробивать блицкригом целые страны насквозь, не успевшие поставить им заслоны. Телеграфа и телефона ведь тогда еще не изобрели и весть о внезапном нападении, могла весьма запаздывать на удаленные окраины и центры. Но покорять и порабощать целые государства, с шестимиллионным оседлым населением, какой была в то время Владимиро – Суздальская Русь, возможно ли? Такая армия в три тумена, способна разве что осуществлять полицейский надзор уже на завоеванной, но ограниченной территории.
Но вернемся к вопросу о «чингисовых деньгах».

Вооружение и доспех монгольских воинов.

Одним из непонятных вопросов касаемых экономической мощи монголов, является вопрос о производстве железных доспехов и оружия. Могла ли армия, состоящая только из конных лучников, одетых в кожаные панцири, победить армию чжурчьженей, с ее железным воинством? А как брать города и крепости Тангута (Си Ся), Китая, Цзинь? Много по каменным крепостным стенам из луков с костяными наконечниками не настреляешь.

Основной пробивной силой монголов в полевом бою, была тяжеловооруженная конница, состоящая из всадников, с головы до ног, закованных в железный доспех (хуяг). Назывались эти воины – уланами . Лошади уланов, в большинстве своем, тоже были полностью одеты в железные латы.
Защитное снаряжение ордынцев включало шлемы, панцири, наручи, поножи, ожерелья, щиты. Популярной была кольчуга в виде рубашки или распашного кафтана. Полосы металла богато украшались гравировкой, позолотой, инкрустацией, кожа – росписью и лаком.

Остается торговля, обмен. Но торговля с кем? С извечными врагами кочевников великой степи: тангутами; чжурчьженями; китайцами?
Пусть и так, но чем могли торговать кочевники? Конечно скотом, конями, кожей грубой выделки. Но тангуты сами жили за счет торговли скотом с Китаем, причем скот – являлся их главным достоянием, а торговля была дефицитной, покрывавшаяся золотым песком, добытым в Тибете. То есть в Китае тангутский скот стоил дешево. Это говорит об избытке его в самом Китае.
Сам же Китай не мог открыто поставлять монголам оружие, в обмен на скот, так как был, фактически в вассальной зависимости от чжучьженьского государства Цзинь, а последнее, постоянно находилось в состоянии войны с монголами, до самого своего разгрома.
Да и доспех, и вооружение монголов, отнюдь не китайского образца.
Так кто же вооружил и накормил Чингисхана и его армию?

В следующей части – вопрос о кампаниях и политике монголов.

* Этноним «монголы» не был известен в XIII веке в Европе.
** О разведывательном походе трех тёмников Субудэя, Джэбэ, Тохучара, в следующих частях статьи.

Простые люди носили рубаху с узкими рукавами, удлиненный распашной кафтан с поясом и широкими, ниже локтя рукавами и холщовые штаны. Надевали иногда шелковые или домотканые халаты.
Знатные люди одевались в длинные распашные кафтаны с длинными рукавами и воротником, которые до талии застегивались большими круглыми пуговицами.

Женский костюм

Женщины, как и мужчины, носили длинные рубахи и широкие штаны. Рубаха украшалась вышивкой или аппликацией и стягивалась на талии поясом. Монголки носили шелковые халаты с рукавами и накидки.

На женщине: верхняя одежда с длинными рукавами и нагрудником, украшенным кожаной аппликацией.

На мужчине: кафтан с аппликацией из горностая и кожи, шапка с наушниками и назатыльником.

Одежда монголо-татарских воинов

Костюм монголо-татарского воина состоял из подбитого и простеганного кафтана, панциря, доходящего до колен и украшенного металлическими бляхами. Верхнюю часть рук защищали наплечники, прикрепленные к панцирю, а кисти рук - железные перчатки. Под панцирь воины надевали кожаную куртку с узкими рукавами, на которых от локтя до кисти крепились металлические обручи. Сапоги покрывали металлическими пластинками и снабжали наколенной бляхой с острым шипом. Голову защищал круглый шлем с наносником, а затылок и щеки - кольчужная сетка. Шлем украшался двумя пучками волос. Основным оружием монголо-татарских воинов были кривые сабли, луки, копья и кинжалы. На поясе у них крепились меч и колчан со стрелами.

Прически и головные уборы

Мужчины либо полностью сбривали волосы, либо оставляли отдельные пряди, которые висели свободно или заплетались в косы.
Простолюдины носили шапки в виде войлочной ермолки, на которых были ремешки, обрамляющие лицо. Знать надевала высокие меховые шапки, остроконечные или круглые с плоским верхом.
Налобные повязки женщин имели твердую переднюю часть, украшенную вышивкой и бисером. Кроме того, у них были летние и зимние шапки цилиндрической формы, сверху которых накидывали платки или шали, а для праздников - нарядные колпаки.

На последнее свидетельство следует обратить более пристальное внимание. Дело в том, что многие современники именно лук называют главным оружием монголов. Так, Пэн Да-я и Сюй Тин свидетельствуют: «Их обычаи – стрельба из лука...» ; и далее: «Если перейти к самому главному из их видов вооружения, то лук со стрелами будет на первом месте (выделено нами. -Ю.К.), а сабля – на следующем после них» . Об этом же говорит и упомянутый выше пленный англичанин: «... они без устали и храбро сражаются копьями, палицами, секирами и мечами, но предпочтение отдают лукам (выделено нами. - Ю.К.) и метко, с большим искусством из них стреляют...» . Про это в письме, адресованном английскому королю Генриху III, пишет и император Священной Римской Империи Фридрих П Гогенштауфен: «... луки являются для них самым привычным оружием (выделено нами. - Ю.К.), наряду со стрелами и прочим метательным оружием...» . То же отмечают и доминиканский монах Винсент из Бове: «... более всего они полагаются на луки и стрелы ...» (выделено нами. - Ю.К.) , и монах-премонстрант Хетум Патмич: «Татары – отличные наездники и прекрасно владеют оружием, особенно луком и стрелами » (выделено нами - Ю.К.) . А вот свидетельство венецианца Марко Поло, который, как известно, достаточно долго прожил среди монголов, служа хану Хубилаю: «... всего больше они пускают в дело лук (выделено нами. - Ю.К.), потому что ловкие стрелки» .

Легкий конный лучник – классический внешний вид монгольского воина. Здесь будет рассматриваться экипировка. Халат запахнут на правую сторону, плотные шаровары, кожаные сапоги на толстой подошве. Отороченная мехом шапка. На поясе висит сабля и саадак. Колчан подвешен на ремне через плечо и закинут за спину на правом боку. Воин вооружен коротким монгольским луком.
1. Монгольский лук в ненатянутом состоянии. При натяжении тетивы лук приходилось изгибать против его естественной кривизны. 2. Монгольские наконечники для стрел. 3. Монгольский халат. Показан способ запахивания его на правую сторону. 4 и 5. Два стиля монгольских причесок. 6. Монгольские сапоги из толстой кожи. 7. Колчан.

На этом моменте стоит остановиться более подробно. Дело в том, что, если обратиться к свидетельству ряда современников, то можно увидеть: монголы достаточно много внимания уделяли стрелковой подготовке. «Что касается их черных татар стрельбы с коня, то они еще в младенческую пору привязываются к спине коня. ... В 3 года их привязывают веревкой к луке седла, так что руками есть за что держаться, и пускают толпой нестись во весь опор. В 4-5 лет им дают держать маленький лук и короткие стрелы, вместе с которыми они и растут. ... Все они стремительно носятся на лошадях, при этом они стоят на носках в стременах, а не сидят, поэтому основная сила у них находится в икрах, а в бедрах ее нет совсем. Они быстры как идущий смерч и могучи как давящая гора. Поскольку в седле они поворачиваются налево и переворачиваются направо с такой легкостью как будто крылья ветряной мельницы, то могут, повернувшись налево, стрелять направо, причем не только туда – целятся еще и назад», – сообщают Пэн Да-я и Сюй Тин . Практически то же самое говорит Джованни из Пьян дель Карпине: «Мужчины ничего вовсе не делают, за исключением стрел,... они охотятся и упражняются в стрельбе, ибо все они от мала до велика суть хорошие стрелки, и дети их, когда им два или три года от роду, сразу же начинают ездить верхом и управляют лошадьми и скачут на них, и им дается лук сообразно их возрасту, и они учатся пускать стрелы...» . А вот что сообщает Бенедикт Поляк (в пересказе францисканца Ц. де Бридиа): «Мужчины делают только стрелы и упражняются в стрельбе из луков. Они также заставляют трехлетних или четырехлетних мальчиков таким же образом в этом упражняться» . О том же в своей энциклопедии говорит и Винсент из Бове: «Они забавляются борьбой и стрельбой из лука, считающимися у них наилучшими развлечениями, а также военными упражнениями» . Косвенно подтверждает это и Чжао Хун: «Татары рождаются и вырастают в седле. Сами собой они выучиваются сражаться» .

Молодой монгольский воин
Монгольский воин был неотделим от своего коня. Конская сбруя украшена, хвост заплетен. Показан способ стрельбы из лука с седла. Два воина практикуются в стрельбе из лука, стараясь попасть в деревянный чурбан.
Вставка 1. Монгольское седло . Оно имело прочную конструкцию, изготавливалось из дерева и пропитывалось овечьим жиром для защиты от дождя. Седло имело высокую переднюю и заднюю луки, обеспечивая лучнику надежную посадку и возможность поворота корпуса во все стороны.
Вставка 2. Пайза (ярлык ). Хан в Каракоруме располагал эффективной курьерской службой. Благодаря курьерам хан быстро узнавал о всех новостях и немедленно передавал приказы во все концы своей необъятной империи. ГЪнцы, служившие хану глазами и ушами, носили ярлык из железа или серебра, который показывал статус человека, которому доставлялось донесение. Один такой ярлык сохранился до нашего времени.

Скорее всего, данная практика явилась одной из первых реформ Чингиз-хана. Косвенное подтверждение этому находим у Марко Поло: «Случилось, что в 1187 г. татары выбрали себе царя, и звался он по-ихнему Чингисхан... Увидел Чингисхан, что много у него народу, вооружил его луками и иным их оружием и пошел воевать чужие страны» . Подтверждение данному предположению имеется у Рашид ад-Дина в его повествовании о Чингиз-хане: « Еще он сказал... эмиры войска должны хорошенько обучить сыновей метанию стрел, верховой езде и единоборству и упражнять их в этих делах» . Косвенное подтверждение этому можно видеть и в словах самого Чингиз-хана, которые цитирует Ли Чжи Чан при описании его беседы с Чан-чунем: «... мы Моголы, с ранних лет привыкли стрелять верхом и не можем вдруг оставить эту привычку» .

В любом случае в период Великого завоевания монголы в глазах современников прочно ассоциировались именно как лучники. Так великий галицкий боярин Юрий Домогароч, участник битвы на р.Капке, слова которого зафиксированы в «Летописце Даниила Галицкого», прямо говорит: «срѣлци суть» . Более того, у армянских авторов определение «стрелок» часто приводится в качестве синонима термину «монгол». Так Вардан Аревелци (1198-1271 гг.) в труде «Собрание истории», говоря о монголах, называет их «народом стрелков» , а в другом труде, «География», он называет захваченный монголами г.Самарканд – «столицей народа стрелков» . Сюнийский епископ Стефанос Орбелян (ум. в 1304 г.) в труде «История области Сисакан» также называет монголов – «народом стрелков» , а Монголию – «страною стрелков» . Монголов «народом стрелков» в своем труде «Летопись» называет и видный государственный деятель Киликийской Армении Смбат Спарапет (1208-1267 гг.) , который лично дважды посетил монгольскую столицу г. Карокорум. А говоря о воинских формированиях монголов, он называет их «войска стрелков» . А один из известнейших армянских историков, современник захвата монголами Закавказья, Киракос Гандзакеци (1200-1271 гг.), в «Истории Армении» именует монголов – «племя стрелков» . В свою очередь, другой видный армянский историк Григор Акнерци, более известный как инок Магакия, прямо озаглавил свой труд «История народа Стрелков» . Армянскую традицию называть монголов «народом стрелков» или просто «стрелками» приводит и фламандец Виллем из Ребрека .

Монголы на Среднем Востоке, 1220 г .
G1: Монгольский тяжеловооруженный конный лучник.
Особенность экипировки этого воина заключается в мощном кожаном чешуйчатом панцире и остроконечном шлеме с шелковой подкладкой. Поверх панциря накинуто сюрко, который не дает металлу раскаляться на солнце. Монгольский лук с самым большим углом залома плеч. Поводья коня соединены тонкой веревкой с запястьем. Эта веревка не дает окончательно терять нро-водья во время стрельбы из лука.
G2: Монгольский легковооруженный воин.
Монгольский разведчик и застрельщик. В от личие от тяжеловооруженного воина, который подготовился к кампании, этот оказался на войне прямо с поля. Монгольская низкорослая лошадка родственница лошади Пржевальского.
G3: Персидский пеший лучник.
Погибший персидский пеший лучник имел характерный для своего времени шлем, тяжелую льняную верхнюю рубаху и шелковую нижнюю рубаху. Лук явно персидского тина.

Многие из современников характеризуют монголов не просто как стрелков, а именно как превосходных стрелков. Джованни из Пьян дель Карпине: «... все они от мала до велика суть хорошие стрелки...» . Джувейни: «...если пожелают, могут ударами стрел сбивать звезды...» . Мэтью Парис: «...являются удивительными лучниками...» . Стефанос Орбелян: «... искусный (здесь имеется в виду народ. - Ю.К.) в метании стрел...» . Андре из Лонжюмо: «Баллистами они не пользуются, но зато они – отличные лучники» . Фридрих II Гогенштауфен: «Эти тартары, несравненные лучники...» . Хетум Патмич: «Война с ними весьма опасна, ибо за одну такую пусть даже малую войну народу погибает больше, чем за любое столкновение с каким угодно другим народом. А происходит это по большой части из-за того, что стреляют они сильно и метко»; и далее: «Весьма опасно преследовать их, потому что, оборачиваясь, они принимаются выпускать стрелы и таким образом ранят и убивают людей и лошадей» . Марко Поло: «Стрелять они умеют ловко...» . То же отмечает и Смбат Спарапет в письме кипрскому королю Генриху II де Лузиньяну: «Они прекрасные стрелки...» .

Более того, ряд современников напрямую выделяют монголов как лучников, на фоне других народов. Так, грузинский аноним, современник царя Георгия IV Лаша (1213-1222 гг.), сообщает: «Вместе с тем обрели они мужество и были лучниками избранными (выделено нами. - Ю.К), безупречно стреляющими из своих тугих луков тяжелыми стрелами, удара которых не выдерживали никакие доспехи. Особенно ловки они были на лошадях, ибо на лошадях они вырастали, не знали доспехов, кроме лука и стрел» . А вот как зафиксированы впечатления русских дружинников от первых столкновений с монголами в «Летописце Даниила Галицкого»: «...срѣлци суть... пущей половец...» . Венгерский монах-доминиканец Юлиан, который дважды, в 1235 и 1237 гг., посетил Южнорусские степи, в послании папскому легату Сальвио де Сальви особо отметил: «Говорят, что стреляют они дальше, чем умеют другие народы. При первом столкновении на войне стрелы у них, как говорят, не летят, а как бы ливнем льются. Мечами и копьями они, по слухам, бьются менее искусно» .

Монгольский легкий конник, Русь.
Эпизод долгой погони, которую монголы могли предпринять после битвы монгольский конник высмотрел в прибрежных зарослях скрывающегося русского воина. Монгол носит халат, захваченный в ходе хорезмской кампании; под халатом надет теплый тулуп. Шапка с отороченными мехом наушниками. Внешность монгола воссоздана по «Сарайскому альбому» (Стамбул). К седлу приторочены моток веревки, топор, бурдюк с кислым молоком. Доспехи русского воина изображены в соответствии с образцами, представленными в Оружейной Палате Кремля. Показанная на иллюстрации погода соответствует представлениям авторов о «суровой русской зиме»!

В свою очередь епископ Стефан Вацкий в письме парижскому епископу Гильому III Овернскому тоже отмечает: «Они более искусные лучники, чем венгерские и команские, и луки у них более мощные» . О том же пишет и Фридрих II Гогенштауфен английскому королю Генриху III: «... луки... какими они постоянно пользуются, отчего и руки их сильнее, чем у других людей, то они наголову разбили куманов» . Вот как охарактеризовал монголов один из государственных деятелей Киликийской Армении Гетум Патмич: «И уже настолько приловчились к искусству стрельбы, что превзошли в нем все остальное население мира» .

Как видим, если обратиться к тактике монголов, то становится очевидным, что стрелковый бой у них превалирует над всем остальным. Прямые указания на это можно видеть у Марко Поло: «В битвах с врагом берут верх вот как: убегая от врага, не стыдятся, убегая, поворачиваются и стреляют. Коней своих приучили, как собак, ворочать во все стороны. Когда их гонят, на бегу дерутся славно, да сильно так же точно, как бы стояли лицом к лицу с врагом; бежит и назад поворачивается, стреляет метко, бьет и вражьих коней, и людей; а враг думает, что рассеяны и побеждены, и сам проигрывает, от того, что кони у него перестреляны, да и людей изрядно перебито» . О том же говорит и Джованни из Пьян дель Карпине: «... всякий раз, как они завидят врагов, они идут на них, и каждый бросает в своих противников три или четыре стрелы...»; и далее: «... они не охотно вступают в бой, но ранят и убивают людей и лошадей стрелами...» . Ему вторит и Бенедикт Поляк: «Когда же они должны сойтись с врагами, многие из них вооружаются большим количеством колчанов и стрел, и прежде чем стрелы противника достигнут их, они выпускают свои, даже если это преждевременно и они не могут выпускать стрелы прицельно. А когда они могут достать противника стрелами беспрепятственно, говорят, что это напоминает скорее дождь, чем летящие стрелы. И это происходит по причине крайней густоты летящих стрел» .

Это следует и из хода битв, ряд из которых до нас дошел в более или менее подробных описаниях. Например, Мухаммад ан-Насави, рассказывая о битве при г.Исфахане 25 августа 1228 г., в которой монголы разбили последнего хорезмшаха Джалал ад-Дина Манкбурны, так описывает героическое сопротивление войск последнего: «Но ханы и эмиры, командиры левого крыла, стояли твердо, до самой смерти оставаясь верны своей клятве. Из них осталось в живых только трое: Куч Тегин Пахлаван, хаджиб ал-хасс Ханберди и эмир ахур Одек. Ахаш-Малик сражался до тех пор, пока не пал, утыканный стрелами, словно ёж иглами (выделено нами. - Ю.К), и погиб за веру» . В свою очередь, Джувейни, описывая битву монголов с цзиньцами, которая произошла у р. Хуанхэ в 1231 г., свидетельствует: «... градом стрел монголы сбили их с ног, и они растянулись на сырой земле...» . Схожая ситуация прослеживается и при захвате монголами перевалов через Карпаты, которую описал Магистр Рогерий, находившийся в 1241 г. в Венгрии в качестве посланца кардинала Иоанна из Луции: «... на двенадцатый день после наступления марта на перевале было сражение с татарами, и когда почти все его люди были стрелами и мечами жестоко изранены , он с немногими из них ушел...» . То же мы видим и при описании им битвы Калочского архиепископа Угрина Кзака с монголами, подходящими к г. Пешт: «... он захотел сразиться с татарами. Ноте, обрагя спины, начали понемногу отступать. Архиепископ, увидев это, принялся во весь опор их преследовать. Достигнув болотистой местности, те ее быстро миновали. Архиепископ же, не сворачивая, ибо был от них весьма близко, поспешно вошел в болото, и поскольку он со своими людьми тяжестью оружия давил на землю, перейти болото или же вернуться был уже не в состоянии. Татары , быстро возвратившись, окружили болото и, посылая стрелы дождем, всех их там перебили (выделено нами. - Ю.К.)» . Та же картина наблюдается и в битве при Лигнице, которая произошла 9 апреля 1241 г. между монголами и объединенным польским войском. Ее подробное описание дошло до нас в труде Яна Длугоша: «Крестоносцы и иностранные рыцари разбили копьями первые шеренги татар и двинулись вперед. Но когда дошло до рукопашной – на мечах, татарские лучники так окружили со всех сторон отряды крестоносцев и иностранных рыцарей, что другие – польские – отряды не могли прийти им на помощь без того, чтобы поставить себя в опасное положение. Отряд тот пошатнулся и, в конце концов, лег под градом стрел , подобно нежным колосьям под градом, ибо много среди них было людей без щитов и панцирей. А когда пали там сын Дипольда, моравского маркграфа, Болеслав и другие рыцари из первых рядов , остальные, которых также проредили татарские стрелы (выделено нами. - Ю.К.), отступили к отрядам польским» . Ситуация повторяется и в битве при р. Шайо, которая произошла 11 апреля 1241 г. между монголами и объединенным венгеро-хорватским войском и подробное описание которой нам оставил Фома Сплитский: «Они выслали вперед конный отряд... Построившись и удачно расположившись, они выступили против них в полном вооружении и строгом порядке. Но отряды татар , не дожидаясь рукопашного боя и, как у них водится, забросав врагов стрелами , поспешно бросились бежать» ; и далее: «...татарское полчище словно в хороводе окружило весь лагерь венгров. Одни, натянув луки, стали со всех сторон пускать стрелы , другие спешили поджечь лагерь по кругу. ...Враги же, рассеявшись повсюду, не переставали метать копья и стрелы . ... Они не защищались оружием от ливня стрел и копий, но, подставив спины, сплошь валились под этими ударами (выделено нами. - Ю.К), как обычно падают желуди с сотрясаемого дуба» . А это описания той же битвы Магистром Рогерием: «Татары ... окружив его, принялись выпускать по венграм бьющие как град стрелы . ... Стрелы же падали так часто, что затмевали сражающимся небо и летели по воздуху подобно стае жуков и саранчи . ... И если венгры вперемежку из различных мест шли в сражение, то татары . выступив им на встречу, стрелами заставляли их бежать из боевых порядков (выделено нами. - Ю.К.)...» . В свою очередь, Рашид ад-Дин, описывая битву монголов с мамлюками, которая произошла в 1260 г. в местности Айн-и Джалут, свидетельствует, что авангард мамлюков бежал, даже не вступив с монголами в перестрелку: «Монгольское войско напало, стреляя из луков, а Кудуз уклонился и ударился в бегство» . Армянский автор XIV в. Нерсес Палиенц, описывая битву, которая произошла между войсками ильхана Газана и мамлюками в местности Джебель-ас-Салихийе, близ г. Дамаска, 12 февраля 1300 г., сообщает: «В тот день, когда войско султана готовилось к сражению, его воины приготовили войлочные чучела, навешали на них сверкающие вещи, чтобы они блестели на солнце, и посадили чучела на 10 тысяч верблюдов, и всех их выстроили в ряд, сами же воины спрятались за верблюдами... так как у монголов, то есть татар, кроме стрел, не было ничего другого (выделено нами. - Ю.К), мусульмане выжидали, чтобы они выпустили свои стрелы в войлочные чучела, которые были посажены на верблюдов»; и далее: «Это произошло в три часа дня, и до девяти часов вечера в воздухе летали стрелы, и затемнилось солнце от них, а люди оказались в тени от густоты стрел. Этими стрелами войско султана было разбито и обращено в бегство» . А вот описание Хетума Патмича битвы, которая произошла между теми же противниками близ г.Хомса, Сирия, в 1301 г.: « ... татары, объединенные, пускали стрелы и сразили многих вражеских лошадей, в то время как те сарацины, что подошли с тыла, передовой отряд, споткнулись. Потому из множества сарацин только немногие ушли живыми. Многие сарацины были смертельно ранены стрелами, от чего и умерли » (выделено нами. - Ю.К.) . Здесь стоит сделать отступление. Дело в том, что последние две битвы, хотя и произошли в начале XIV в., но, на наш взгляд, они отражают еще монгольскую тактику, так как военные реформы ильхана Газана, которые, судя по всему, осуществлены в самом конце его правления, должны были заметно изменить военное дело хулагидов.

Примечательным фактом является и то, что во время проведения своих компаний монголы заботились не только о пополнении стрел – самого расходного материала, но также о пополнении луков, тетивы к ним и колчанов. Так, в биографии киданя Сяо Байчжу в «Юань-ши» приведен эпизод из послужного списка его деда: «Во время похода Тай-цзу на запад Чоуну отправил конными эстафетами тонкий и толстый бамбук, луки, самострелы и тетивы, по 10 000 штук каждого вида» . О том же говорит и Бенедикт Поляк в пересказе францисканца Ц. де Бридиа: «Также они везут с собой в большом количестве оружие, луки, колчаны и стрелы» . Это указывает на то, что обстрел был весьма интенсивным, и его не выдерживали даже сами орудия стрельбы.

Из всего вышесказанного становится очевидным, что в бою монголы делали ставку именно на дистанционный стрелковый бой. И именно дистанционный стрелковый бой монголов вызывал опасения у их противников. Об этом прямо указано в «Сокровенном сказании» словами найманов: «Сказывают, что в северной стороне есть какие-то там ничтожные монголишки, и что они будто бы напугали своими сайдаками древлеславного великого Ван-хана...»; и далее: «Каковы бы там ни были эти Монголы, мы пойдем и доставим сюда их сайдаки. ... Отберем-ка у этих, как их там, Монголов, их сайдаки!» . Прямые подтверждения этому можно видеть и в свидетельствах современников. Так, армянский историк Киракос Гандзакеци пишет: «... стук их колчанов нагонял ужас на всех» . Ему вторит хорватский священник Фома Сплитский: «...пущенные прямо в цель смертоносные татарские стрелы разили наверняка. И не было такого панциря, щита или шлема, который не был бы пробит ударом татарской руки» . Об этом говорится и в анонимном сочинении о вторжении татар в Польшу, Моравию и Венгрию, составленном вскоре после описанных событий, которое частично сохранилось в «Парижском кодексе»: «Страх и трепет, Моравия, объяли тебя, неистовый враг окружает тебя и отовсюду угнетает тебя. Луком и мечом он погубил твоих сильных, не жалеет ни пола, ни возраста...» . А вот что рекомендовал Джованни из Пьян дель Карпине: «Все желающие сразиться с ними должны иметь следующее оружие: хорошие и крепкие луки, баллисты, которых они очень боятся, достаточное количество стрел, палицу из хорошего железа или секиру с длинной ручкой..., также мечи и копья с крючком, чтобы иметь возможность стаскивать их с седла, так как они весьма легко падают с него, ножики и двойные латы, так как стрелы их нелегко пронзают их, шлем и другое оружие для защиты тела и коня от оружия и стрел» . А это – рекомендации Бенедикта Поляка в пересказе францисканца Ц. де Бридиа: «... следует устраивать на фланге засады на отборных лошадях. А баллистарии, расположенные перед войском и расставленные, по меньшей мере в три [ряда], должны метать стрелы, прежде чем они могут достичь боевого порядка тартар, [то есть] лучшим образом и своевременно, чтобы их собственные боевые ряды или побежали, или были приведены в замешательство. Если же враги обратятся в бегство, баллистарии с лучниками, а также те, кто находится в засаде, преследуют их, в то время как войско понемногу движется за ними. Если же не будет других баллистариев [для преследования], тогда вперед выдвигаются всадники на закованных в броню конях. Заслоняясь очень мощными щитами, сомкнутыми перед лошадьми, они внезапно приводят в смятение тартарских лучников» . А вот рекомендации, вошедшие в «Военные наставления» («Praecepta bellica»), которые были составлены в мае - июне 1241 г., в г.Эслингене, в курии германского короля Конрада IV, для противодействия татарам: «1.Пусть государи сами не ищут татар в поле, ... 2.Пусть с ними будут баллистарии. .. 5 .Также пускай всякий, имеющий доход в три марки, возьмег с собой щит, который называется «сецишильт» (здесь имеются в виду большие, как правило, станковые, щиты «павеза». - Ю.К.)» .

Таким образом, из вышеприведенного видно, что никакая тяжеловооруженная конница монголов, если у них таковая и была, на их противников и союзников не оказала никакого впечатления. В глазах современников монголы были лишь лучниками, но лучниками несравненными. Эта их особенность и явилась залогом успехов Великого завоевания.

Подводя итоги, следует подчеркнуть следующие выводы:

1. Достаточно суровая среда обитания, отсутствие источников получения металлов и торговая блокада со стороны соседей не способствовали развитию монголов в культурно-хозяйственном плане, вследствие чего они выглядели отсталыми на фоне других народов региона.

2. Дефицит железа и запрет соседей продажи оружия монголам заставили последних покрывать нехватку в вооружении всеми доступными средствами, как следствие использование ими кожаного доспеха, костяных наконечников стрел и т.д. Железный доспех у монголов появляется только в ходе захвата крупных государств - Империи Цзинь и Хорезма. Но из-за первичного разрушения производственных баз захваченных государств износ металлического доспеха не покрывался. Железным доспехом, по словам современников, были вооружены лишь командиры и высшая аристократия, что подтверждается археологически.

3. По свидетельству современников, основным оружием монголов являлись лук и сабля, которые могли дополняться топором, палицей, пальмой и комбинированными копьями. При этом копья упоминаются далеко не первыми в списке вооружения.

4. В источниках четко указывается, что монголы использовали копье исключительно для нанесения простого колющего удара. В то же время в источниках отсутствуют точные свидетельства использования ими таранного копейного удара. Отказ монголов от использования щитов в ходе полевых сражений, а также некрупные породы монгольских лошадей косвенно свидетельствуют о том, что монголы не применяли массово таранный копейный удар.

5. В ходе захвата дальневосточных государств, возможно, к монголам впервые попадают крупные кони и конский доспех, четких свидетельств на этот счет нет. Только после захвата Хорезма современники отмечают у монголов появление крупного конского поголовья. С началом похода на Хорезм совпадает и появление на страницах хроник упоминаний о хорошо вооруженных или даже тяжеловооруженных отрядах монголов. Но эти отряды были временными и формировались лишь в определенных случаях. Временная концентрация монголами воинов, имеющих доспех, для решения особых задач подтверждает и практика их сражений.

6. Современники монголов утверждали, что именно лук являлся их главным оружием. Это подтверждают и постоянные тренировки монголов в стрельбе, отмеченные на страницах хроник. Подавляющая масса современников указывала, что монголы выделялись на фоне остальных народов именно искусным стрелковым боем. Это подтверждается и ходом тех сражений, о которых до нас дошли детальные описания, а также поставками расходного материала в ходе кампаний.

Таким образом, произведенный нами анализ письменных источников демонстрирует, что у монголов отсутствовала тяжеловооруженная конница, как и предпосылки для ее появления, что опровергает выводы, полученные М.В.Гореликом. В дальнейшем, продолжив изучение этого вопроса, планируем выделить особенности монгольского лучного боя и их стрелковой тактики.

1. Аннинский С.А. Известия венгерских миссионеров XIII-XIV веков о татарах и Восточной Европе // Исторический архив. Т. III. - М.; L, 1940.
2. Артемьев А.Р. Вооружение татаро-монгольских воинов в походе на Волжскую Булгарию и Русь в 1236-1241гг. // 100 лет гуннской археологии: Номадизм - прошлое, настоящее в глобальном контексте и исторической перспективе: Гуннский феномен. Т. Д. Ч. 1. - Улан-Удэ, 1996.
3. Артемьев А.Р. Проблемы выделения монголо-татарского комплекса вооружения среди древнерусских материалов ХШв. // Восточная Европа в средневековье: к 80-летию Валентина Васильевича Седова. - М., 2004.
4. Артемьева Н.Г. Предметы защитного вооружения с Краснояровского городища // Россия и АТР. №4. -Владивосток, 1999.
5. Артемьева Н.Г. Новый тип чжурчжэньского панциря // Вестник ДВО РАН. №1. - Владивосток, 2002.
6. Артемьева Н.Г., Прокопец С.Д. Защитное вооружение чжурчжэньского воина // Российская археология.. - 2012.-№1.
7. Ата-Мелик Джувейни. Чингисхан. История Завоевателя Мира.-М., 2004.
8. Бахруишн С.В. Научные труды. Т.Ш: Избранные работы по истории Сибири XVI-XVI1 веков. - М., 1955.
9. Белорыбкин Г.Н. Золотаревское поселение. - СПб., 2001.
10. Винсент из Бове. Историческое зерцало // Книга странствий. - М., 2006.
11. Витт В. О., Желиговский О. А., Красников А. С., Шпайер Н. М. Коневодство и конеиспользование. - М., 1964.
12. Гайтон. Цветник истории земель Востока // Книга странствий. - М., 2006.
13. Галастян А.Г. Армянские источники о монголах. - М., 1962.
14. Гапицко-Волынская летопись. - СПб., 2005.
15. Гильом де Рубрук. Путешествие в восточные страны // Путешествия в Восточные Страны. - М., 1997.
16. Гордеев Н.В. Русский оборонительный доспех // Государственная Оружейная палата Московского Кремля. - М., 1954.
17. Горбунов В.В. Копья воинов сросткинской культуры // Снаряжение кочевников Евразии. - Барнаул, 2005.
18. Горелик М.В. Средневековый монгольский доспех // Третий международный конгресс монголоведов. -Улан-Батор, 1978.
19. Горелик М.В. Ранний монгольский доспех (IX - 1 половина XVI вв.) // Археология, этнография и антропология Монголии. - Новосибирск, 1987.
20. Горелик М. В. Степной бой (Из истории военного дела татаро-монголов) // Военное дело древнего и средневекового населения Северной и Центральной Азии. - Новосибирск, 1990.
21. Горелик М.В. Шлемы и фальшьоны: два аспекта взаимовлияния монгольского и европейского оружейного дела // Степи Европы в эпоху средневековья. Т. 3: Половецко-золотоордынское время. - Донецк, 2003.
22. Горелик М.В. Монгольский костюм и оружие в XII1-XIV веках: традиции имперской культуры // Золотоордынское наследие. Материалы Международной научной конференции «Политическая и социально-экономическая история Золотой Орды (XIII-XV вв.)». 17 марта 2009 г. Вып. 1. - Казань, 2009.
23. Горелик М.В. Монгольская латная конница и ее судьба в исторической перспективе // Военное дело Золотой Орды: проблемы и перспективы изучения. Материалы круглого стола, проведенного в рамках Международного золотоордынского форума. Казань, 29-30 марта 2011 г. - Казань, 2011.
24. Гусынин В. А. Дальневосточный комплекс доспешных пластин из Золотаревского поселения // Вестник военно-исторических исследований: Международный сборник научных трудов. Вып. 3. - Пенза, 2011.
25. Джованни дезь Плано Карпини. История Монгалов // Путешествия в Восточные Страны. - М., 1997.
26. Е Лун-ли. История государства Киданей (Цидань Го Чжи). - Памятники письменности Востока. Т. XXXV.-М., 1979.
27. Жан де Жуанвиль. Книга благочестивых речений и добрых деяний нашего святого короля Людовика. -СПб., 2012.
28. Жузе П.К. Материалы по истории Азербайджана из Тарих-ал-камиль (полного свода истории) Ибн-ал-Асира.-Баку, 1940.
29. Иванин М. И. О военномъ искуствЪ и завоеваніях монголо-татаръ и средне-азіятскихь народовъ при Чингисъ-ханЬ и Тамерлані. - СПб., 1875.
30. Ильминскій НИ. Выписки изъ Ибн-эль-Атира о первомъ нашествіи Татаръ на кавказскія и черноморская страны, съ 1220 по 1224 годъ // Ученыя записки Императорской Академій наукъ: по первому и третьему отділеніямь. Т. II. Вып. 4. - СПб., 1854.
31. «История татар» брата Ц. де Бридиа I/ Юрченко А.Г. Христианский мир и «Великая Монгольская Империя» (Материалы францисканской миссии 1245 года). - СПб., 2002.
32. Киракос Гандзакеци. История Армении.-М., 1976.
33. Книга Марко Поло II Путешествия в Восточные Страны. - М., 1997.
34. Козин С.А. Сокровенное сказание: Монгольская хроника 1240 г. под названием Mongrol-un niruCa tobCiyan. Юань чао би ши: монгольский обыденный изборник. - М.; Л., 1941.
35. Кулешов Ю.А. Производство и импорт оружия как пути формирования золотоордынского комплекса вооружения // Золотоордынская цивилизация. Вып.З. - Казань, 2010.
36. Кулешов Ю.А., Гусынин В.А. Находки шлемов «цзиньского типа» с территории Восточной Европы // Военное дело в Азиатско-Тихоокеанском регионе с древнейших времен до начала XX века. Вып. 2. - Владивосток, 2012.
37. Кушкумбаев А. К. Институт облавных охот и военное дело кочевников Центральной Азии. - Кокшетау, 2009.
38. Кушкумбаев А. К. Лук и стрелы в составе золотоордынского вооружения: вопросы изучения и способы применения боевых средств // Вопросы истории и археологии средневековых кочевников и Золотой Орды: Сборник научных статей, посвященных памяти В.П.Костюкова. - Астрахань, 2011.
39. Кычанов Е.И. История тангутского государства. - СПб., 2008.
40. Кычанов Е.И. Тангутские (Си Ся) источники о татарах // Mongolica - VIII: посвящен 190-летию Азиатского музея - Института восточных рукописей РАИ (СПбФ ИВ РАН). - СПб., 2008.
41. Леньков В.Д. Металлургия и металлообработка у чжурчжэней в XII веке (по материалам исследований Шайгинского городища). - Новосибирск, 1974.
42. Ли Чжи Чан. Путешествие на Заладь монаха Чанъ Чуня, описано ученикомъ его Чжень Чанъ Цзы по имени Ли Чжи Чанъ //Труды членовъ Россійской духовной миссіи въ Пекині. Т. IV. - СПб., 1866.
43. Линь Кюн-и, Мункуев Н.Ц. «Краткие сведения о черных татарах» Пэн Да-я и Сюй Тина // Проблемы востоковедения. № 5. - М., 1960.
44. Малявкин А. Г. «Цзинь-ши». 1 цюань // Сборник научных трудов пржевальцев. - Харбин, 1942.
45. Матвей Парижский. Великая хроника // Русский разлив: Арабески истории. Мир Льва Гумилева. -М., 1997.
46. Матузова В. И. Английские средневековые источники IX-XIII вв.-М., 1979.
47. Мункуев N. Ц. Мэн-да бэй-лу («Полное описание монголо-татар»), - М., 1975.
48. Нефедов С.А. Монгольский лук и монгольское завоевание // Роль номадов евразийских степей в развитии мирового военного искусства: Научные чтения памяти Н.Э. Масанова - Сборник материалов международной научной конференции г.Алматы, 22-23 апреля 2010 г. - Алматы, 2010.
49. Опись и продажа с публичного торга оставшегося имения по убиении народом обвиненного в измене Михаилы Татищева в 116 году // Временникъ Императорскаго Московского общества исторіи и древностей Российскихъ. Кн. 8. - М., 1850.
50. Патканов К.П. Исторія монголовъ инока Магакіи, XIII векъ. - СПб., 1871.
51. Патканов К.П. Исторія монголовъ по армянскимъ источникамъ. Вып. 1. - СПб., 1873.
52. Пенской В.В. Великая огнестрельная революция. - М., 2010.
53. Понарядов В.В. Средневековые техники использования копья в конном бою по данным мусульманских военных трактатов XIII-XV вв. // Военная Археология: Сборник материалов Проблемного Совета «Военная археология» при Государственном историческом музее. №3. - в печати.
54. Прокопий Кесарийский. Война с персами. Война с вандалами. Тайная история. - М., 1993.
55. Прокопец С.Д. Новый тип оформления чжурчжэньского шлема // Восьмая дальневосточная конференция молодых историков. Сборник материалов. - Владивосток, 2004.
56. Прокопец С.Д. Новые находки защитного вооружения из Краснояровского городища // Археология, этнология, палеоэкология Северной Евразии и сопредельных территорий. Материалы XLVII региональной (III-й всероссийской с международным участием) археолого-этнографической конференции студентов и молодых ученых Сибири и Дальнего Востока (г.Новосибирск, 3-7 апреля 2007 года). - Новосибирск, 2007.
57. Прокопец С.Д. Реконструкция способа крепления панцирных пластин в доспехе чжурчжэньского воина // Вестник ДВО РАН. № 1. - Владивосток, 2009.
58. Прокопец С.Д. Производство и оборот защитного вооружения у чжурчжэней Приморья // Вестник НГУ. Серия: История, филология. Т. 9. Вып. 3. - Новосибирск, 2010.
59. Раїиид-ад-Дин. Сборник летописей. Т. 1. Кн. 1. - М.; Д., 1952.
60. Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. Т. 1. Кн. 2. - М.; Л., 1952.
61. Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. Т. 2. - М.; Л., 1960.
62. Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. Т. 3. - М.; Л., 1946.
63. Рикольдо де Монте Кроче. Путешествие по Святой Земле // Книга странствий. - М., 2006.
64. Суровцов М.Н. О владычестве киданей в Средней Азии: историко-политический обзор деятельности киданей от начальных известий о появлении народа и основания им династии Ляо - до падения сей последней на Западе // История Железной империи. - Новосибирск, 2007.
65. Усама ибн Мункыз. Книга Назидания. - М., 1958.
66. Фома Сплитский История архиепископов Салоны и Сплита. - М., 1997.
67. Хоголбоон Лхагасурэн. Средневековые погребения монголов (XII-XIV вв.) / Диссертация... канд. ист. наук. - М., 1994 // Архив И А РАН, №Р-2/2557.
68. Храпачевский Р.П. Золотая Орда в источниках. Т.ІІІ. Китайские и монгольские источники. - М., 2009.
69. Храпачевский Р.П. Армии монголов периода завоевания Древней Руси. - М., 2011.
70. Худяков Ю.С. Наконечники копий и «пальм» из средневековых памятников Прибайкалья, Забайкалья и Монголии // Археологические памятники эпохи средневековья в Бурятии и Монголии. - Новосибирск, 1992.
71. Цалкин В.И. Домашние животные Золотой Орды // Бюллетень Московского общества испытателей природы. Отдел биологии. Т. LXXII (1). - М., 1967.
72. Цулая Г.В. Грузинская книжная легенда о Чингисхане // Советская этнография. - № 5. - М., 1973.
73. Шавкунов В.Э. Вооружение чжурчжэней ХІІ-ХІІІ вв. - Владивосток, 1993.
74. Шавкунов В.Э. К вопросу о защитных доспехах чжурчжэней Приморья // Азиатско-Тихоокеанский регион: Археология. Этнография. История. - Владивосток, 2008.
75. ШавкуновВ.Э., Мезенцев А.Л. Чжурчжэньский шлем // Краеведческий вестник. Вып. I,-Владивосток, 1993.
76. Шихаб ад-Дин Мухаммад ан-Насави. Жизнеописание султана Джалал ад-Дина Манкбурны. - Баку, 1979.
77. Юрченко А.Г. Христианский мир и «Великая Монгольская Империя» (Материалы францисканской миссии 1245 года). - СПб., 2002.
78. Bedrosian R. Het’um the Historian"s: «History of the Tartars » -http://rbedrosian.com/hetumtoc.html
79. Erdenebat Ulambayar Altmongolisches Grabbrauchtum: Archaologisch-historische Untersuchungen zu den mongolischen Grabfunden des 11. bis 17. Jahrhunderts in der Mongolei: Katalog der Grabfunde. - Bonn. 2009. Dissertation PhD. // Der Philosophischen Fakultat der Rheinischen Friedrich - Wilhelms - Universitat zu Bonn.
80. Mecherzynski K. Jana Dlugosza kanonika krakowskiego Dziejdw polskich ksiqg dwanaicie. Т. II. Ks.V-VIll. - Krak6w, 1868.
81. Semkowicz A. Krytyczny rozbi6r Dziej6w Polskich Jana Dlugosza (do roku 1384). - Krakow, 1887.
82. Strakosch-Grassmann G. Der Einfall der Mongolen in Mitteleuropa in den Jahren 1241 und 1242. -Innsbruck, 1893.

Империя кочевников появилась в результате стечения многих обстоятельств. Однако главным из них могло быть изобретение лука, эффективность которого сопоставима с огнестрельным оружием.
После объединения кочевых племен в 1206 году Тэмуджина провозглашают Чингисханом. К 1215 году монголами завоевана большая часть китайской империи Цзинь. В 1221 году взят Ургенч, Хорезм прекращает свое существование. В 1234-м уходит в историю оставшаяся часть империи Цзинь. С 1237 по 1241 год разгромлено большинство русских княжеств. В 1241 году кочевники вторгаются в Восточную Европу, в 1243-м завоевывают Анатолию. Багдад пал в 1258 году, а прославленная твердыня ассасинов - крепость Аламут - была сдана в 1256 году.

Все монгольские полководцы не могли быть такими же талантливыми, как Чингисхан, и их армии были не самыми многочисленными. Однако стремительное расширение владений кочевников не прекращалось несколько десятилетий после смерти Чингисхана, независимо от того, кто возглавлял их армии. За счет чего же тогда монголам удалось изменить ход истории?

Новая тактика боя

Современники часто оставляли воспоминания о громких победах монгольских воинов. В исторических источниках отмечается необычная манера боя кочевников: всадники быстро перемещались по полю боя, меняя направление движения, часто их тактикой было отступление. При этом прекрасно держащиеся на лошадях ратники ни на минуту не прекращали стрельбу из лука по противнику, даже во время отступления. Преследующий противник терял силы и концентрацию. Монголы, видя, что перевес уже на их стороне, тут же меняли направление движения и переходили в контратаку.

Другими сценариями, подготовленными монголами, были: дробление сил неприятеля на части и организация засады. Противник, вымотанный и увлеченный погоней за основными силами кочевников, получал боковой удар от отряда, укрывшегося в засаде.

Эффективность боя монгольских всадников при отступлении была выше, чем у большинства воинов того времени, когда те сражались лицом к лицу. Отдельное внимание хронисты обращали на умение монголов вести стрельбу из лука. Описывались случаи прицельной стрельбы на сотни метров. Жертвами смертоносных стрел становились не только люди, но и лошади. Мощность этого типа оружия позволяла сразу убивать животных, что влияло на бой с вражеской кавалерией: в лошадь из-за ее размеров попасть гораздо легче, а раз убита лошадь - выведен из строя и всадник. Ордынские сотни блестяще использовали свои козыри: мобильность, умение держать дистанцию и владение стрелковым оружием.

Изобретение, которое поменяло ход истории

Многие историки (здесь стоит выделить известного российского специалиста, доктора исторических наук Сергея Нефедова) указывают на то, что определяющую роль в победах кочевников сыграло изобретение новой конструкции лука. Воины Евразийской степи достаточно давно использовали лук с композитной (многосоставной) конструкцией. Деревянную дугу по бокам в центре лука мастера стягивали костяными пластинами. Революционное изобретение монголов заключалось в том, что они избавились от одной пластины, а вторую расположили фронтально: раньше накладки укрепляли конструкцию, теперь же лук стал намного более упругим. Подобное преимущество не использовали оседлые народы, так как предел прочности древесины, которую они чаще всего брали для изготовления лука, в несколько раз ниже, чем у деталей из костей животных.

Помимо увеличения мощности нововведение давало возможность сильно уменьшить размеры оружия и с максимальной пользой применять его при езде верхом. Имея достаточное количество стрел, всадники могли вести интенсивную стрельбу на ходу, что по эффекту было сопоставимо с применением автоматического огнестрельного оружия. При этом сила выпущенной стрелы из оружия нового типа была настолько велика, что не уступала мощности первых ружей.

Стечение обстоятельств

Особенностями монгольского лука также являлись сложность производства и эксплуатации, что тоже препятствовало его использованию другими народами. Изготовление монгольских сложносоставных луков можно сравнить с ковкой самурайских мечей. Слои дерева и костяные пластины, как и слои металла у японских мечей, соединялись между собой по особой технологии. Производство оружия требовало значительных усилий. К тому же это было не везде осуществимо. При влажном климате, например, было невозможно добиться необходимой прочности конструкции: не получалось просушивать склеенные детали.

Преимущество в освоении нового типа вооружения давал и особый образ жизни кочевников. Для того чтобы максимально сильно и часто натягивать тетиву (всадники за часы боя могли делать это сотни раз), необходимо иметь специальную подготовку. Кочевники учились стрелять и ездить верхом с самого детства. В результате долгих лет упорных тренировок вырабатывался рефлекторный навык вести стрельбу верхом. Пользоваться новым оружием на том же уровне ни европейцы, ни арабы не могли.

Еще одним фактором, повлиявшим на успешность применения монгольского лука определенной общностью племен, историки считают недоступность для большинства кочевников тяжелого вооружения. Металлические латы и мечи встречаются лишь в немногих захоронениях ордынцев: скорее всего, они были доступны только богатым воинам. В результате особая тактика боя была предопределена. Войско, в большинстве своем состоящее из легковооруженных лучников, могло постоянно уходить от лобового столкновения с противником, изматывать и расстреливать его, и часто на поле сражения дело даже не доходило до использования мечей и копий.

Новая тактика боя, появившаяся вместе с монгольским луком, дала возможность кочевникам сделать качественный скачок в военном искусстве и создать империю невиданных до того времени масштабов.